Шрифт:
Закладка:
Генерал-адъютант Николай.
83. Российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов директору дипломатической канцелярии при штабе Верховного главнокомандующего князю Н. А. Кудашеву
Телеграмма
№ 2583. 20 мая ⁄ 2 июня 1915 г.
Благоволите доложить августейшему верховному главнокомандующему:
Поспешаю доложить вашему императорскому высочеству, что в исполнение высочайших указаний всеподданнейше представляю его императорскому величеству нижеследующие соображения:
С политической точки зрения считаю, что посылка наших войск к Дарданеллам может соответствовать нашим интересам, при условии что отряд не будет слишком незначителен, ибо иначе намеченная цель не была бы достигнута. При этом предполагаю, что остается в силе данное нами союзникам обещание поддержать их со стороны Босфора, согласно решению его императорского высочества верховного главнокомандующего, объявленному через великобританского посла лорду Китченеру 18 марта сего года[233]. Обеспечение такого нашего содействия было бы тем более важно, что появление союзников перед Царьградом могло бы состояться ранее того срока, когда наши воинские части могли бы подойти из Владивостока к Дарданеллам.
Сазонов.
84. Директор дипломатической канцелярии при штабе Верховного главнокомандующего князь Н. А. Кудашев российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Письмо
21 мая ⁄ 3 июня 1915 г.
Глубокоуважаемый Сергей Дмитриевич,
Я Вам только что послал телеграмму[234] весьма неутешительного свойства. Собственно говоря, ее дополнять нечем: благодаря своему превосходству в артиллерии и, главное, в снарядах, германцам удалось, правда ценою значительных жертв, овладеть более чем половиною укреплений Перемышля, причем самый город нами уже очищен[235]. За нами сохранились еще несколько фортов, но теперь ясно, что нам и эти форты придется отдать. Конечно, все это делается с боя, нет ни паники, ни позора, но… все же поражение! Стрый тоже взят германцами[236]. Не знаю, удастся ли нам удержать Львов[237]. При таком положении вещей на главном театре военных действий даже странно говорить о Константинополе, десанте и т. д. Тем не менее, я вчера вечером доложил начальнику штаба о сделанном нами шаге в Софии[238], который, при благоприятном исходе переговоров с Болгарией), легко может поставить на очередь нашу военную кооперацию с последней. Генерал Янушкевич мне сказал на это, что если только Болгария выступила бы, то наш десантный корпус, конечно, был бы готов присоединиться к болгарским войскам; при этом корпус будет состоять если не из «х», то из «у», а если не «у», то «z». Этим он хотел сказать, что в Одессе наготове всегда будет находиться столько войска, сколько мы обещали для англичан. Но что до той поры, когда эти войска фактически выступят, ими будут пользоваться по мере надобности, заменяя забираемые части новыми. Совершенно ясно, что в критические минуты нет никакой возможности «замариновывать» войска, необходимые на опасных местах; их берут и заменяют другими. Все это — полбеды. Беда же в том, что с голыми руками никакие войска драться не могут, а у нас прямо «голод» снарядный! Не знаю, успеет ли комиссия, образованная Сухомлиновым[239], что-нибудь сделать. Дай-то бог! Янушкевич говорит, что Литвинов-Фалинский обещал, что через 6 недель Путиловский завод увеличит на 80 % свою производительность. Он сожалеет о том, что великий князь Сергей Михайлович не покидает свой пост: великий князь много сделал для обучения офицеров, но в вопросах технических, по-видимому, слаб и слушается недостойных советчиков. Прошу прощения за более чем минорный тон настоящего письма и прошу Вас, глубокоуважаемый Сергей Дмитриевич, верить чувствам искреннего моего уважения и преданности.
Н. Кудашев.
85. Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Н. Н. Янушкевич российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Телеграмма
№ 1108[240]. 30 мая ⁄ 12 июня 1915 г.
Считая с общей точки зрения желательным участие наших войск в операциях союзного десантного корпуса со стороны Дарданелл, имеющим чрезвычайно важное значение, верховный главнокомандующий, с доклада государю императору, повелел назначить для перевозки в Дарданеллы отряд, который будет состоять из одного 4-баталионного полка, одной батареи в 6 орудий и казачьей полусотни, всего общей численностью до 6000 человек. К возможно лучшему обеспечению отряда всем необходимым приняты особые меры. По климатическим условиям отправка означенного отряда из Владивостока к Дарданеллам будет произведена не раньше 1 июля. В соответствии с сим, верховный главнокомандующий поручил мне просить ваше высокопревосходительство войти в сношения с правительствами союзных держав о включении нашего отряда в состав экспедиционного корпуса.
Янушкевич.
86. Российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов послам в Париже и Лондоне А. П. Извольскому и графу А. К. Бенкендорфу
Телеграмма
№ 2791. 1/14 июня 1915 г.
Верховный главнокомандующий, с высочайшего разрешения, назначил в помощь союзным войскам в военных действиях со стороны Дарданелл отряд из 4-баталионного полка, одной батареи в 6 орудий и казачьей полусотни, всего общей численностью до 6000 человек. Отправка частей морем из Владивостока последует 1 июля.
Благоволите войти в сношения с правительством, при коем Вы аккредитованы, в целях включения указанного отряда в состав экспедиционного корпуса.
Сазонов.
87. Директор дипломатической канцелярии при штабе Верховного главнокомандующего князь Н. А. Кудашев российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Письмо
9/22 июня 1915 г. Личное.
Глубокоуважаемый Сергей Дмитриевич,
Хотя сегодняшние известия с театра войны как будто и лучше, никакого настоящего поворота или перелома они не знаменуют. Дальнейшее отступление будет продолжаться, так как, даже в случаях временного успеха, мы за неимением снарядов и винтовок не сможем использовать такой успех. Из вопросов дипломатических здесь более всего еще озабочены положением Румынии[241]. Все еще надеются на ее помощь. Еще сегодня утром генерал Данилов меня спрашивал, какой результат дала телеграмма генерала Янушкевича № 285 от 7 июня[242], в которой высказывалась необходимость примириться с требованиями Румынии при условии ее выступления не позже, как через пять недель после сделанного нам Братиано предложения. Мне лично (редактировавшему эту телеграмму) кажется, что мы со своими уступками опоздали. Но кто знает. Быть может, нет. Лишь бы нам не оказаться по отношению к Румынии в положении Германии по отношению к Италии в момент объявления последней войны Австрии[243].
Сегодня я имел с генералом Даниловым разговор и по другому предмету: о посылке нашего отряда из Владивостока к
