— Сделаем, — лишь махнул Катеревич. Для него в самом деле это был пустяк, на который он и не собирал обращать особое внимание.

— И, третье, самое главное, вы говорили о прописке и квартире для меня. А нельзя ли это сделать для моей жены и ее родителей?

— Александр Петрович? — оживился Катеревич, — решил тоже переехать в столицу?

— Да вот, все-таки возраст уже, — неопределенно сказала Маша.

— Можно! — великодушно согласился Максим Ярославович, — такая практика перевода хороших провинциальных тренеров в столицу проводится регулярно.

— Я со своей стороны, обязуюсь постоянно получать лишь высокие результаты. И турнир «Ижевская винтовка» будет в этом ряду первом, — сказал я довольно важно, — я еду побеждать!

Глава 23

В Ижевск мы приехали где-то днем и немного потолкались. Вообще же, командировочных солдат было положено отправлять в казармы. Но это правило было не жестким и соблюдалось не строго. Поэтому Катеревич с легкостью сумел отправить меня в ведомственную гостиницу.

— В принципе военнослужащие спортроты и, тем более, ЦСКА только отмечаются в городской комендатуре, в дальнейшем они самостоятельны. Ты просто еще не оформлен официально и не замечаешь надлежащих документов. Но приказ Министерства Обороны уже есть, поэтому я и провел тебя легко

В гостинице я тоже лишь показался, отметил командировку, обозначил, где меня можно найти, если что и улепетнул. Гостиничные работники даже и не моргнули глазом. Молодое же дело, по девкам или в загул, что ему мешать?

А я, между прочим, пошел домой, к родной жене. Да и то, не на долго ли? Нет, не за жену испугался. Маша, выйдя поздно за меня замуж, и не думала уйти. а вот то, что квартиру у нас усвистнут, это, пожалуйста. Дали вне очереди, трехкомнатную махину на двух человек, как ни на есть по блату.

Главный тренер Кирилл Леонидович Кабысдох (вот фамилия привалила!) буквально недавно попытался было инициировать процесс прихватизации. Мол, народ требует, и даже гумагу какую-то налепил. Но Машенька, умница, записалась на прием к первому секретарю Петру Семеновичу Грищенко и предупредила, что снова будет жаловаться в Москву, в ЦК.

Все доводы были налицо и на фоне «народной демократии» обком, наверняка бы, проиграл. А самое главное, заметно пошатнулись позиции Свмого — генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева. Тут уж не до жира, быть бы живу.

И когда Кабысдох, ловко сманеврировав, предложил поменять трехкомнатную квартиру на Удмуртской на маленькое двухкомнатное жилище в многоквартирном доме где-то на окраине, Грищенко уже не решился. Тем более, это Кабысдох все пытался свести счеты с прежним главным тренером, а ему он никак не останавливался.

Я же, приехав в Ижевск, начал разыгрывать свою бюрократическую игру — сходил на прием к П. С. Грищенко, передал ему официальную бумагу от клуба ЦСКА о сохранении жилья за спортсменом армейского спортивного общества мастера спорта международного класса О. Н. Ломаева.

Проблема эта появилась не вдруг, но ни в ГДР, ни в Москве я ею и не думал решать (эх!), а вот в Ижевске спохватился. Ладно, был ответственный работник ЦСКА небезвестный Максим Ярославович Катеревич. Он объяснил мне, что с учетом моего отъезда с семьей жены не только не имеет смысла бороться за жилье в Ижевске, но и вредно — можно остаться без московской квартиры.

Но официальную бумагу он все же дал с текстом и своей подписью. Солидный документ! Грищенко и дрогнул перед ним и передо мной — именитым, не смотря ни на что, спортсменом в форме сержанта, типичным удмуртом с хорошо подвешенным языком. Пока трехкомнатная квартира останется за семьей Ломаевых. А потом посмотрим. Скоро наступят «черные 1990-е» и кто еще у кого отберет!

На фоне этого пришел я наше или теперь уже чужое, к главтренеру Кабысдоху. Этот любитель половить рыбку в мутной водице, типичный легкоатлет в отставке — некогда худощавый, стройный, раньше с шикарной шевелюрой, а ныне с не менее роскошной лысиной — оказался большим любителем словоблудства — когда по отдельности слов много и они хорошие, а в конце посмотришь, так ничего хорошего.

Если он и думал сбить меня с мысли и смять, то он здорово ошибся. Кабысдох призвал меня, спортсменов общества и весь миллионный народ сплотиться вокруг славной коммунистической партии в борьбе с разными ненужными льготами и прихлебателями, имея вроде бы меня. Даже цитатку одну вставил другого словоблуда — Горбачева.

Ха, в ответ я сказал, что весь многомиллионный советский народ, все прогрессивное человечество борется с гадами — бюрократами и недалек тот день, когда эти лизоблюды и фарисеи отправятся, наконец, работать, а не лясы точить.

Такой разворот Кабысдоху явно не понравился и он попытался идти другим путем — грубо и нагло на меня наорать, указав, что я здесь больше не работаю и не имею права здесь появляться.

Выход был, в принципе, ловкий — или я не выдержу и уйду отсюда в слезах. Или, что более вероятно, учитывая мой солдатский статус, я полезу в драку. И тут уже не важно, кто победит. Если суд решит, а это почти на 100% я, то и приговор будет соответственный.

Ну да, если бы был 18-летний пацан, точно бы полез. Но старик 70 лет с копейками только про себя посмеялся и отметил, что перед нами типичный бюрократический оскал бюрократа, когда он не прикрыт лепестками словоблудия. И пока я выполняю свой священный долг перед Отчизной с автоматом в руках, бюрократ Кабысдох, нарушая закон, увольняет меня и выбрасывает мое имущество.

Короче говоря, этому болтуна я вначале развел «на-поговорить», а потом еще и изрядно напугал.

А в конце он попытался мне отомстить и объявил, что на текущие соревнования «Ижевская винтовка» он меня не допускает по… этическим причинам.

Опять же молодец… бармалей. Более чем уверен, если бы я покаялся и лег под него (фигурально выражаясь, конечно), он бы переменил свои взгляды и допустил. Все-таки, я был самым лучшим спортсменом, как потом оказалось. А ему ведь еще надо отчитываться, а там на одном из словоблудии не ускачешь.

Но я и там его обскакал, сказав, что он меня и так уволил (не совсем, правда, из общества я сам уволился в связи с уходом в армию) и там перешел в ЦСКА (а вот это чистейшая правда, сами знаете). И в этом статусе буду