— У кого-нибудь из нас есть личный опыт, который говорит об обратном? — Моя бровь изгибается.

— Нет, но мы не наши родители. Я не мой отец и уж точно не твой. Я никогда не уйду, Элли. Если ты хочешь стать мамой-домоседкой, то можешь сделать это. Если нет, то не стоит себя заставлять. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Но что бы ты ни выбрала, знай, что тебе никогда не придется полагаться на меня. Все, что у меня есть — твое.

Его слова приятны, трогательны, но я слишком практична. И не могу позволить себе стать зависимой от него. Да и вообще от кого бы то ни было. Как бы легко ни было просто жить беззаботной, роскошной жизнью, которую предлагает Джио, я не могу позволить себе привыкнуть к этому.

— Как дела с Ханной? — Спрашивает Джио.

Я закатываю глаза. Мне очень не нравится дизайнер по интерьеру, которого он нанял, а потом сразу же сбросил на меня, но он прав. Она знает толк в своем деле.

— Хорошо. Надеюсь, к следующей неделе мы сможем окончательно покончить с ней.

— Она тебе действительно не нравится, да?

— Да, — вежливо говорю я.

— Почему?

— Она по уши влюблена в тебя.

Джио наклоняет голову и ухмыляется мне.

— Ты милая, когда ревнуешь, но у тебя нет причин для этого.

— Я не ревную. — Хмуро смотрю я на него.

— Хорошо. — Его улыбка становится шире.

— Я не ревную, — повторяю я.

— Я тебе верю, — говорит он, хотя его игривый тон говорит мне об обратном.

Я игнорирую его и вместо этого решаю сменить тему.

— Знаешь, это очень мило. Мне нравится, что ты сделал это для нас.

— У меня также запланирован десерт. Но для этого нам нужно зайти внутрь.

— Пойдем. — Я кладу вилку на тарелку и встаю.

Джио делает то же самое и подходит ко мне. Он наклоняется, а уже через секунду я оказываюсь у него на плече. Всего несколько его широких шагов, и мы заходим в дом. Я пытаюсь высвободиться, но он шлепает меня рукой по заднице.

— Отпусти меня. — Смеюсь я, и Джио ускоряет шаг. Я вижу, как комнаты проносятся мимо в виде размытых перевернутых картинок. Он преодолевает две ступеньки за раз, а затем все вращается, и я лечу по воздуху, пока не приземляюсь спиной на облако, которое является кроватью Джио. Нашей кроватью. — Я думала, будет десерт?

Джио смотрит на меня сверху вниз, расстегивая рубашку.

— Передо мной самый сладкий, блять, десерт, что я когда-либо ел, Элли. Раздвинь для меня ноги.

— Ну, если ты так вежливо просишь… — Я ухмыляюсь, запускаю руку под платье и спускаю трусики с ног. Я поднимаю ноги и раздвигаю бедра.

— Черт, Элли. — Джио тихо ругается и забирается на кровать, между моих ног. — Я люблю тебя, — говорит он, но не смотрит мне в лицо. Он смотрит на мою киску.

— Меня или мою вагину? — Спрашиваю я его.

Джио поднимает голову и смотрит на меня.

— И то, и другое, — говорит он, а затем скользит языком снизу вверх по моему входу.

— О черт. — Я вцепляюсь пальцами в одеяло, пытаясь не слететь с кровати.

Язык Джио кружит по кругу, его рот смыкается на моем клиторе, и он сосет. Все мое тело горит от удовольствия, в то время как его пальцы впиваются в плоть моих бедер. Он сосет и облизывает меня, словно я действительно его любимый десерт в меню.

— Джио, черт, о боже мой! — Стону я, мои бедра поднимаются вверх и прижимаются к его лицу.

Одну руку он убирает с моего бедра, а затем его пальцы скользят в мой вход, изгибаясь вверх, после чего вынимаются и снова входят. Все это время его язык продолжает кружить вокруг моего клитора. Холодный пот покрывает мою кожу, а глаза зажмуриваются, пока я катаюсь на американских горках ощущений. Мои ноги дрожат, пытаясь сомкнуться вокруг головы Джио, но он не позволяет мне сдвинуться с места даже на самую малость. Одной рукой он прижимает мое правое бедро к матрасу, его предплечье проделывает то же самое с левым. Его пальцы двигаются быстрее. Жестче.

— Черт, Джио, я не могу… — Моя голова вертится из стороны в сторону.

Джио отвечает рычанием. Его зубы скользят по моему клитору, и новое ощущение отправляет меня за край, в бездну, где не существует ничего, кроме удовольствия, которое Джованни Де Беллис снова выжимает из моего тела.

Глава 25

Девять дней. Этого мудака пытали девять гребаных дней, и он не дал нам ни единой полезной информации, которая указала бы, кто, черт возьми, издевается над нами. Большую часть дней я просыпаюсь и слышу смех отца в своей голове. Он издевается надо мной, в каком бы аду ни находился.

За последнюю неделю напали на пять наших предприятий. Начиная от разгрома и заканчивая перестрелками. На данный момент мне пришлось закрыть три ресторана и два бара на ремонт. Гейб занимается уборкой, но это дерьмо требует времени, а Санто занят самолечением от крови, которую он пролил, пытаясь выудить информацию из нашего маленького друга, запертого на пустом складе.

Единственное, что, кажется, сейчас происходит в моей жизни правильно, — это Элли. Вот почему я только что разговаривал по телефону со своим другом-ювелиром, чтобы заказать для нее камень.

— Почему пятьсот тысяч только что перевели в Smith's Jewellery? — Гейб заходит в мой кабинет с озадаченным выражением лица.

— Я кое-что купил, — говорю я ему. Мне следовало догадаться, что у него установлены уведомления обо всем, что связано со счетами.

— Ты что-то купил. У ювелира. За 500 тысяч? Что? — спрашивает он.

— Не твое собачье дело, — ворчу я.

— Ни хрена себе. Нет. Что случилось с парнем, который всего несколько месяцев назад говорил о том, что никогда не женится и не