кричит на меня Сиси, подаваясь вперед и хватаясь за отвороты моей рубашки. — Неужели ты настолько бездушен, что можешь причинить вред ребенку? —она плачет, ее руки тянутся к моей груди, когда она бьет меня.

— Тише, — говорю я, хватая ее за лицо, — может быть, следующая еда господина Петровича будет немного посвежее, — говорю я, — мясо восьмилетней давности... — я прервался, и глаза Сиси расширились. На мгновение я испугался, что зашел слишком далеко, но она продолжает подыгрывать.

— Ты бы не стал, — качает она головой, делая шаг назад, ее глаза наполняются ужасом.

— Стоп! — наконец говорит мистер Петрович, его тон побежден. — Я скажу вам только... пожалуйста... не позволяйте ему причинить вред моим детям, — он смотрит на Сиси, когда говорит это.

— Говори, — побуждаю я его, внезапно желая услышать, что он хочет сказать.

— Проект Г-Гуманитас... — он прерывается, делая глубокий вдох, — … я знаю не слишком многого, только то, что ваша сестра была отдана Майлзу, главе проекта Гуманитас. — Он смотрит между мной и Сиси, а затем снова обращается к ней с мольбой: — Пожалуйста, не причиняйте вреда моей семье.

Проект «Гуманитас»...

— Влад? — спрашивает Сиси, когда видит, что я не отвечаю.

Я дважды моргаю, какое-то воспоминание всплывает, но тут же исчезает.

— Влад! — я чувствую ее руку на моей, она щипает меня, и я, наконец, реагирую.

— Мне нужно идти, — бормочу я, выпутывая ее пальцы из материала моей рубашки.

Я почти в трансе покидаю сад и направляюсь прямо в свою комнату. Смутно понимаю, что Сиси идет за мной, но сейчас меня это не волнует.

Я быстро срываю с себя рубашку, сбрасываю брюки и нижнее белье, прежде чем забраться в душ. Вода обжигающе горячая, моя кожа краснеет, когда поток каскадом стекает по моему телу.

— Проект «Гуманитас», — шепчу я себе, и боль пронзает меня, когда я произношу эти слова.

Ошеломленный, падаю на колени, держась за кабинку туалета.

— Ваня, — зову я, мой голос едва превышает шепот. — Где ты, Ваня? — спрашиваю я, отчаянно желая услышать ее голос. Почему ее нет здесь, когда она нужна мне больше всего.

Мое дыхание сбивается, тело начинает неконтролируемо дрожать, перед глазами возникают видения крови и органов, все это валяется у моих ног, пока я убиваю и калечу.

— Ваня, пожалуйста, — всхлипывая, говорю я, прижимаясь головой к стене. — Где ты? — спрашиваю я снова, ударяясь головой еще сильнее. — Пожалуйста, — срывается мой голос, когда я умоляю ее ответить мне.

Я продолжаю биться головой о стену, пока ярко-красный цвет не смешивается с прозрачной водой.

— Влад? — кажется, я слышу голос, зовущий меня по имени. Я едва прихожу в себя, когда Сиси забирается в душ вместе со мной, ее руки широко раскрыты, и она заключает меня в объятия.

— Ты в безопасности, — шепчет она мне в волосы. — Теперь ты в безопасности, — ее мягкая рука ласкает мое тело, и я медленно прихожу в себя.

— Я... — начинаю я, когда вновь обретаю ясность, — … мне жаль, — говорю я тихим голосом, понимая, в какой ситуации оказался.

— Что случилось? — ее взгляд нежен, когда она смотрит на меня, ее прикосновение так успокаивает.

— Проект «Гуманитас»... — мне едва удается произнести это название вслух. — Они убили мою сестру.

— Что? — она хмурится: — Откуда ты знаешь?

— Не Катю... — шепчу я, — мою сестру-близнеца, Ваню.

И они сделали меня таким, какой я есть сегодня.

 

Глава 13

Ассизи

 

— Сиси, ты неважно выглядишь, — говорит Лина, когда видит меня за завтраком. Я натянуто улыбаюсь ей, хотя знаю, что у меня, должно быть, очень большие темные круги, поскольку в течение последней недели я почти каждый день тайком ходила к Владу. Мне даже сложно вспомнить, когда у меня в последний раз был полноценный сон.

Тем не менее, я бы не променяла время, проведенное с Владом, на сон, особенно когда он такой... очаровательный.

Верный своему слову, он показал мне весь город и отвозил туда, куда я хотела. Но большую часть времени мы проводим у него дома, где говорим обо всем и ни о чем.

То, что я о нем узнала, только подтвердило мое первое впечатление. Одиночество прилипло к нему, как вторая кожа, и я могу сказать, что даже мелочи, которые я делаю, удивляют его. Он как будто ждет, что я в любой момент брошусь бежать.

— Ты уже боишься? — спрашивает он почти в шутку, но я вижу правду в его глазах. Он боится, что сделает что-то и напугает меня.

Влад испытывает страх перед моим уходом из его жизни.

Честно говоря, чем больше я вижу, как выглядит его реальность, тем больше мне его жаль. Он почти не общается с людьми, кроме своей правой руки, Максима. Даже с ним он обменивается несколькими фразами, в основном по смс. А остальное время? Он планирует свою месть или мировое господство, но делает это в одиночку.

Находясь в его пустой комнате и ощущая тот факт, что весь его дом находится под землей, трудно не почувствовать грусть от его мрачного существования.

Но я понимаю, почему. Влад не... нормальный. Черт, да он, наверное, псих. Даже зная это, я не могу остаться в стороне. Он просто... он.

И в каком-то плохом смысле мы дополняем друг друга. Он питает мою потребность в разрушении, а я питаю его потребность в здравомыслии.

Боже!

Я обмахиваю себя, когда мои мысли уходят в категорию «R». Он не поцеловал меня снова и не попросил, чтобы я поцеловала его, хотя я только об этом и думаю, когда нахожусь рядом с ним.

Ощущения, которые он вызвал в моем теле, были словно потусторонними. Нет другого способа описать, как мое тело открылось для него, показав, что оно способно не на боль, а на огромное удовольствие.

А его поцелуй... Тот факт, что он никогда раньше не целовал другую женщину, привел меня в неописуемый восторг. Впервые я почувствовала, что что-то действительно принадлежит мне. Никто не был так близок к нему, и никто не будет, если мне есть что сказать по этому поводу.

Потому что одной недели мне хватило, чтобы кое-что решить.

Я собираюсь оставить его,