— Вы мне запретили Ва… Николай Павлович про войну с Англией говорить.

— Ой! Пф. Ну, говори, — Государь махнул рукой, типа, ну, дурень же, чего связался. С кем поведёшься, от того и наберёшься.

— «Россию» я хочу забрать частично.

— Что? Как это? — брови у монарха вверх поползли, даже пфыкнуть в этот раз забыл.

— На линейном корабле I ранга «Россия», как мне сказал Николай Николаевич, сто двадцать два орудия. Это в основном 48-фунтовые пушки и корронады. Плюсом четыре 2-пудовые (80 фунтовые) бомбические пушки на гондеке и две 96-фунтовые корронады на квартердеке. Все эти орудия нужно снять и передать на «Диану» и «Палладу» по пятьдесят два на каждую, а оставшиеся восемнадцать орудий на винтовую шхуну «Восток». Кроме того, команду с «России» снять частично и распределить на «Диану» и «Палладу», в основном артиллеристов, конечно. И на палубах «Дианы» и «Паллады» часть лафетов заменить на лафеты от мортир. И ещё, нужно простые полнотелые ядра от этих орудий не брать на корабли, а собрать по всему флоту и загрузить на эскадру бомбические снаряда и немного шрапнельных.

Николай молчал. Сашка уже настроился, что сейчас царь-батюшка отменит всё и пошлёт его кукурузу на Таймыре выращивать, но и этого не происходило. Стоял Николай и смотрел на колонну, что он в честь брата воздвиг. Это продолжалось минуты три, бояться Сашка не боялся, но волноваться точно начал. Он настроился уже на это плавание. Отправил греку Андрюхе Павлидису даже телеграмму, чтобы тот срочно купил на вывоз двадцать пять семей крестьян. И гнал их поездом в Питер. Если получится. Ему же через час ещё одну отправил, вспомнив про цингу, команду дал всем в его вотчинах всё бросить и смородину собирать, скупать и сушить. И, если шиповник созрел, тоже. Третью телеграмму, опять вспомнив про болезни, отправил ещё через два часа. На этот раз про ивовую кору и сушёную малину.

И вот слушая, как грозно молчит Государь в трёх шагах, сожалел немного, что сейчас пошлёт его Николай Павлович лесом и даже погоны адмиральские с орденом Александра Невского отберёт.

Император вдруг сделал шаг к нему и на немецком предложил:

— Поясни. И про лафет подробнее. Только не ори.

Хм. Про лафеты? Это всплыло в памяти вот вчера только. Рассказывал об этом всё тот же Иван в Пхеньяне. На Балтике же тоже Крымская война будет и будет на этой войне генеральное сражение за Свеаборг. И там скажется то, что у неприятеля орудия большего калибра и они в них будут пихать больше пороховой заряд. Ну, пока не разорвёт несколько орудий. А отвечать им сможет только одно 48-фунтовое орудие с «России» потому, что оно поставлено на станок от мортиры и ствол можно поднять вверх на 18 градусов. И одно это орудие нанесёт врагу больше ущерба, чем вся крепость и все корабли. В результате, понеся приличные потери Англия и Франция практически оставят нас в покое в Балтийском море, только каботажные судёнышки будут вылавливать, блокаду осуществляя.

— Баллистика — это наука, Николай Павлович. Если приподнять ствол, то ядро полетит по баллистической траектории. Раза в полтора дальше, чем при прямой наводке. Если по неприятельскому флоту, который ведь и на Балтику в эту войну явится, стрелять бомбическими пушками с углом возвышения в 18 градусов, то дальность наших орудий будет больше, чем дальность французских и английских. Бомба, упавшая с высоты, обладает большей энергией, она пробьёт палубу и взорвётся внутри корабля, нанеся, возможно, урон заставивший корабль противника выйти из боя, а то и уничтожившая его при попадании в крюйт-камеру. При ударе в борт, бомба проломит его и при взрыве проделает огромную дыру, которую во время боя не залатать. А противник с орудиями установленными на прямую наводку ответить нашему огню не сможет. Попытается, конечно, но ядра и бомбы не долетят. Орудия на обычных лафетах тоже нужны. Когда их корабли пойдут на приступ, то расстояние сократится и отвечать нужно будет огнём из этих орудий. Я не военный, но процентов двадцать орудий на верхних палубах всех кораблей, я бы поставил на такие лафеты. А по одному — два орудия поставил на лафеты с возвышением градусов на сорок, чтобы бить на максимальную дальность согласно баллистике.

— А если выше поднять? — в небо подбородком ткнул Николай.

Самое интересное, что Иван Сашке точно на такой же вопрос ответил. И ответ с точки зрения математики парадоксальный, но вот логичный с точки зрения Физики.

— Если поднять на шестьдесят, скажем, градусов, то снаряд должен пролететь меньше, чем при возвышении в сорок пять градусов, но на самом деле пролетит дальше. Всё дело в сопротивлении воздуха. Там, чуть выше, воздух более разряжённый и меньше тормозит ядро. Потому полетит дальше. Из-за того же воздуха бомбические орудия нужно обеспечить снарядами или ядрами, отлитыми с минимальными отклонениями от сферы и обладающие большей чистотой поверхности. Одно это серьёзно увеличит дальность полета ядра даже из пушек, установленных на прямую наводку.

— Говоришь, не учился нигде и не военный. Оно и видно. А спрошу я сегодня о том же… да хоть Путятина того же, а он мне ничего такого не скажет. Да и Костя не скажет. Не скажешь? — Николай повернулся к прислушивающемуся к их разговору, стоящему в пяти метрах сыну.

— Не скажу… я…

— Да, ладно, сын, не о тебе речь. А на «Россию»… — пфыкнул опять император.

— Чем больше калибр, тем лучше, а чтобы верхнюю палубу не перегружать, туда корронады поставить. Только почему на «Россию»? Везде! Особенно в крепостях. Зачем там малюсенькие пушки? Переплавить нужно и отлить нормальные. 36-фунтовые — это маленькие, всё что меньше калибром — вообще не может нанести вреда врагу, только вводит вас в заблуждение. «У нас шестьсот орудий», а на деле на три версты, откуда будут бить неприятельские корабли, ни одно ядро не долетит. Расход пороха, ядер, жизней солдат и офицеров при нулевом результате. И ещё один нюанс, на будущее. Конический снаряд, выпущенный из пушки с нарезами, чтобы он не кувыркался в воздухе, пролетит гораздо дальше круглого ядра. Опять сопротивление воздуха. Он вытянут в длину, а значит, площадь поверхности, соприкасающейся с воздухом, будет меньше при той же массе. Следовательно, меньше сопротивление.