– Ты не хочешь мне ничего объяснить?!

– Нет, – холодно улыбаюсь я. – Не хочу.

– Но почему? – взрывается отец, и Левка испуганно вздрагивает от его крика. Он к такому не привык. – Хоть раз удостой меня своим объяснением, Захар!

– Когда я хотел тебе обо всем рассказывать, ты меня не слушал, – с неожиданной яростью говорю я. – А теперь не хочу уже я. Все, поезд ушел. Я пойду соберу вещи.

– А можно я вам все объясню? – вдруг говорит Лия.

И мы все на нее удивленно оборачиваемся.

– Солнце, – говорю я чуть раздраженно, – не лезь в это, прошу тебя.

– Зак, но это и меня касается тоже, – упрямо хмурится она. – Я просто расскажу, что со мной случилось и как ты меня спас. Что тут плохого?

Черт. Формально я не могу ей запретить, но мне это ужасно не нравится.

– Спас? – удивленно переспрашивает отец.

– Понимаете, просто директор нашего колледжа очень… очень нехороший человек, – с некоторой заминкой говорит Лия, бросая взгляд на моего мелкого брата.

Догадливая Маша тут же подхватывает его и уносит на кухню. Мы остаемся втроем.

– Он с прошлого года домогался моей мамы. Она преподает, вернее, преподавала там. Ему очень нравится пугать кого-то, иметь над кем-то власть. Он ужасный. Правда! И сегодня я решила…

Я не хочу это слушать.

Не знаю почему, но просто – не хочу.

Поэтому в каком-то подростковом приступе злости я пинаю кресло и ухожу вслед за Машей. Беру на колени Левку, который уже добрался до соленых крендельков, пока мачеха разогревает ему ужин, и сижу, невольно прислушиваясь к звонкому уверенному голосу Лии.

Я разбираю лишь отдельные слова, но меня поражает то, с каким жаром она это говорит. И еще то, что отец ее не перебивает. И что он вообще захотел каких-то объяснений.

Не в его стиле.

– Что это с ним? – неожиданно спрашиваю я у Маши.

– С Левой? – обеспокоенно вскидывается она.

– С отцом. С чего вдруг ему есть до меня дело?

– Ему всегда есть до тебя дело, – осторожно замечает Маша, ставя перед Левой тарелку с едой.

– Очень смешно.

– Зак, слушай, – она вздыхает и садится напротив меня, – я понимаю, что он сложный человек, что он был во многом неправ, но он не воюет с тобой. Он тебе не враг. Тебе не кажется, что вам пора уже помириться?

– Хочешь знать, что я сегодня сделал? Я выбил дверь приемной, я ударил директора колледжа, сломал ему нос и угрожал ему. И после этого отец захочет со мной помириться? Охуенная шуточка.

– Не выражайся при Леве, пожалуйста, – мягко просит Маша. – Я уверена, что у тебя были веские причины сделать то, что ты сделал.

– С чего вдруг такая уверенность?

– Потому что ты хороший парень, – улыбается она. – Я же знаю тебя. Сколько мы в одном доме живем? Четыре года? Или пять уже?

– Не помню, – буркаю я.

Знает она меня…

Я ужасно воспринял новость о том, что отец женится. И Маша мне изначально не понравилась, потому что слишком старательно строила из себя добрую фею домашнего очага и постоянно была такой типа хорошей, что это пиздец как бесило. Но вот сейчас я впервые думаю: а что если это была не маска? Что если ей и правда нравится вот так готовить отцу ужины, украшать дом к праздникам, возиться с ребенком? Что если она и правда ну… милая?

– А я тебя совсем не знаю, – вдруг говорю я.

– Ты и не должен, – пожимает она плечами. – Я тебе никто, это понятно.

– Ну…ты мать моего брата, – неуклюже замечаю я. И зачем-то добавляю: – Хорошая мать. Правда. Левке повезло. Поверь, мне есть с чем сравнить.

Маша краснеет, смущается, вскакивает из-за стола, чтобы налить Левке попить, а на кухню вдруг заходит Лия.

Она виновато смотрит на меня, понимая, что я не в восторге от ее самодеятельности.

– Все? – спрашиваю я. – Можем забирать вещи и ехать?

Лия мотает головой.

– Твой папа хочет поговорить с тобой.

– Перехочет.

– Зак! – она умоляюще смотрит на меня. – Пожалуйста! Ради меня! Я обещала ему… просто поговорить и все!

– Не дохрена ли разговоров для сегодняшнего дня? – я раздраженно ерошу волосы.

– Пожалуйста, – снова просит она, и я понимаю, что соглашусь. Потому что моя девушка веревки из меня вьет.

Моя девушка…

Как же охеренно это звучит!

Я молча встаю, выхожу из кухни в огромную прихожую, вижу отца и то, как он облегченно выдыхает, заметив меня.

– Выйдем на террасу? – осторожно предлагает отец.

– Давай.

На улице уже темно, мы не сговариваясь встаем друг напротив друга, и я смотрю в его жесткое уставшее лицо, на которое падают резкие тени от фонаря.

– Что хотел?

Отец молчит. А потом вдруг говорит то, чего я точно не ожидал:

– Я хочу, чтобы ты остался в компании.

– В смысле? Кем? Уборщиком?

– Наследником. Наследником семейного бизнеса.

– С чего вдруг такая щедрость? – ядовито спрашиваю я, хотя у самого безумно колотится сердце, а отец вдруг не поддерживает мой саркастичный тон и говорит очень спокойно и серьезно:

– Я боялся, что ты вырос дерьмом. Я боялся, что ты не можешь и не хочешь ничем заниматься, кроме своих развлечений. Я боялся, что ты так и останешься вечным подростком. И я… я очень рад, что ошибался.

– Это тебе Лия так меня расхвалила? – все еще пытаясь сохранять злую иронию в голосе, говорю я.

– О, – на лице отца появляется слабая улыбка. – Она не только тебя хвалила, она еще и меня ругала. Сказала, что я тебя не ценю.

Я не удерживаюсь от смешка. Моя Лия в своем репертуаре! Отчаянная смелость и непроходимая наивность! Ничему ее жизнь не учит.

– Прости.

– Что? Я ослышался?

– Прости, – еще раз повторяет отец. – Я был неправ. Ты бы знал,