полюбит Агашу, как родную».

Помаявшись некоторое время, он понял, что сегодня от него толку не больше, чем от Веры. И отправился к родителям.

- Егорушка, - увидев сына, просияла мать. – Как хорошо, что ты заехал! Соскучился по доченьке, да? Ты надолго? Может быть, останешься до ужина или всего на часок заскочил, а потом поедешь к… этой?

- Нет, сегодня я весь ваш, - ответил он. – С ночёвкой.

И мать радостно засуетилась.

- И правильно, что тебе там делать, с чужими-то? Твоя продолжает тебе сцены устраивать?

- Мама!

- Молчу, молчу! Но знаешь, Егор, как мне обидно? Ты, словно зазомбированный, пляшешь вокруг недостойной и неблагодарной женщины. А Олёнушку…, - Римма Евгеньевна огорчённо махнула рукой. – Анька никогда не ценила твоего к ней отношения! И что бы ты мне ни говорил, я уверена только в одной лаборатории, и именно её исследование считаю правильным. Да, да, это лаборатория нашего Центра! Не знаю, что там нахимичили в столице. Деньги, Егорушка, решают всё, а у Аньки нет только совести, а деньги как раз есть…

- Мама, я же просил!

- Ладно, не будем о грустном. Пройдёт время, ты сам убедишься, насколько я права. И пожалеешь, что не прислушался.

В это время в холл вышел отец с внучкой на руках.

- А кто это у нас пришёл! – засюсюкала мать. – Агаша, солнышко наше! Егорушка, ты только посмотри, как она на тебя похожа! Просто отражение – и носик, и бровки, и личико! Сразу видно – наша порода, настоящая Горина! А в Мишке от тебя ничего нет, ни единой чёрточки! Даже волосы другого цвета!

- Так, мама, хватит! Ещё одно слово о моём сыне или жене…

- Бывшей.

- Бывшей, будущей и настоящей! – рыкнул Горин-младший. – Ещё одно слово о них в уничижительном ключе, и я уйду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Развернувшись, он отправился по лестнице наверх – переодеваться. Благо в отчем доме у него был собственный «угол» – просторный кабинет, уютная спальня, отдельная гостиная и прилегающая к спальне, битком набитая одеждой и обувью, гардеробная комната. Удобно, если надо срочно переодеться или остаться с ночевкой – родительский особняк находился на Перовской, то есть, намного ближе к офису, чем его собственный дом.

А потом вышел в общую гостиную, где дед с бабушкой продолжали ворковать над Агатой.

Поразительно, что не только мама сходила по внучке с ума, но и отец с первого взгляда прикипел к девочке! К Мише, наследнику, продолжателю фамилии, Андрей Владимирович Горин относился намного сдержаннее.

Видимо, угроза уйти возымела действие, мать больше не вспоминала семью сына.

Через полчаса малышка начала капризничать, пришла няня и унесла её кормить, а потом укладывать спать.

Горины вместе поужинали – в кои-то веки спокойно, без поисков виноватого. Собственно, разговор крутился вокруг девочки. Новоиспечённые дедушка и бабушка расписали её жизнь на двадцать лет вперёд. Уже сейчас они решали, в какой садик она пойдёт, в какую школу. О последнем, правда, поспорили – Великобритания, Германия, Америка?

Егор слушал и ухмылялся – чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось.

В смысле – пусть развлекаются, так его меньше будут доставать.

Мирная домашняя атмосфера позволила расслабиться, проблемы отошли на второй план и размолвка с Анютой уже не казалась настолько серьёзной.

Звонок на сотовый вырвал из блаженного состояния…

«Чёрт, неужели что-то на производстве? Рабочий день закончился, кому я так срочно понадобился?»

Покидать уютный диван и включаться в какие-то дела не хотелось совершенно. Мысленно выругавшись, Егор потянулся к подлокотнику, где вибрировал сотовый, и взял его в руки.

И удивился, увидев имя звонившего.

«Леонид? - бросил взгляд на циферблат. – Почти семь. В пять Аня уехала к косметологу… Неужели с ней что-то произошло?! Головы всем пооткручиваю!!!»

- Слушаю! – рявкнул так, что едва у самого уши не заложило.

- Егор Андреевич, - голос помощника звучал… странно. – Тут такое дело… Не знаю, с чего начать.

- С сути, - Горин подобрался, почувствовав, что это не просто звонок с отчётом. – Где Анна Сергеевна?

- Она ещё у косметолога, я сижу в фойе, жду. Но буквально две минуты назад мне позвонили из дома, - мужчина сглотнул и продолжил деревянным голосом. – Я ещё сам не разобрался, что произошло. Но…

- Почему тебе, а не мне? Кто звонил?

- Валентина. Она не знает, что делать, и боится вас беспокоить.

- Не тяни! Что-то с Мишей?! С домом?

- Дом на месте. А вот ребёнок…

- Я тебя сейчас придушу! Говори, что с моим сыном? Он пострадал?

- Нет. То есть, да. Вернее, не знаю! Ребёнок исчез, вместо него в кроватке лежит кукла, - выпалил Леонид.

- В к-ккаком смысле – кукла? – растерялся Горин. – Вы там что, все с ума посходили?! Где нянька?!

- В том-то и дело – Марии Фёдоровны тоже нет! – заикаясь, ответил помощник. – Когда я уезжал вслед за Анной Сергеевной, то и няня, и малыш были на месте.

- Ты уверен, что они оставались дома?

- Конечно, уверен! Ваш наследник возмущался на весь дом, и Мария Фёдоровна пела ему что-то, пытаясь угомонить. А до этого с малышом постоянно находилась его мать. Миша сегодня что-то особенно разошёлся, плакал много и со вкусом. Мы уехали, и я не представляю, что могло случиться, куда они подевались.

- Охрану на воротах уже опросили?

- Нет ещё. Валентина поднялась в детскую, хотела пригласить няню поесть, пока ребёнок спит. И обнаружила куклу. Она прошлась по всему этажу, никого не нашла и первым делом позвонила мне. Я велел ей возвращаться на кухню и молчать.

- Так, правильно. Прямо сейчас хватай мою жену, плевать, если она не успела доделать ноготочки… Или что она там себе полирует? И отправляйтесь домой!

- Хорошо…