— Если вы начнёте поливать меня помоями, я скажу, что герцога Мэрита убил ваш человек.

— Если вы будете меня шантажировать, я скажу, что вы хотели нанять убийцу, но я вам отказал. Мои люди перевернут королевство и найдут человека, который признается, что выполнял ваше задание.

Лагмер недобро ухмыльнулся:

— Непохоже, что у меня есть выбор.

— Извините, ваша светлость. Устал, хочу спать.

— Тайны уходят в могилу?

— И никак иначе, — заверил Киаран и вошёл в здание.

— 1.34 —

Приезжая в столицу по различным делам, лорды и их сыновья обычно останавливались в Фамальском замке. Король зависел от вассалов сильнее, чем они от него, поэтому, как щедрый и благодарный хозяин, он предоставлял знатным гостям кров и место за столом. Дворяне могли провести при дворе и несколько дней, и несколько лет.

Фамальский замок, по сути, являлся единственным местом, где встречались владельцы неприступных цитаделей. Если пахарю или кузнецу хватало отцовского опыта, то дворяне должны иметь более широкий кругозор. При дворе они оттачивали изящные манеры, обретали светский лоск, заводили друзей и плели интриги, преследуя интересы своих домов.

Последние двадцать лет гостей привечала в замке не королевская чета, а семёрка великих лордов, которые воспользовались узколобием овдовевшей королевы Эльвы и узурпировали власть. Они давно решили, что после смерти правительницы на трон взойдёт один из них — сорокадвухлетний потомственный дворянин Атал; в своё время он сменил на посту главы Знатного Собрания своего престарелого отца. Вот такая получилась узурпаторская династия. Теперь заговорщикам оставалось только разобраться с претендентами на корону.

Чтобы беседа с герцогами Лагмером и Хилдом носила официальный и легитимный характер, семёрка лордов пригласила на встречу Хранителя грамот, Хранителя королевской печати, Главного казначея, Святейшего отца и нескольких столичных сановников.

Атал подготовил каверзные вопросы, намереваясь дискредитировать герцогов и выдвинуть свою кандидатуру. Продумал каждое слово, взгляд, жест, но ему так и не удалось убедить себя, что всё пройдёт без сучка и задоринки. Башня Молчания, где разместились сторонники двух противоборствующих сторон, походила на раскалённый котёл. Если сейчас объявить, что королём станет человек, в чьих венах нет ни капли королевской крови, — пар из котла вырвется наружу с шипением и чадом, против Атала выступят все, кто до этого враждовал. И всему виной Рэн Хилд! Никогда прежде в замке не собиралось столько людей с разными взглядами и предпочтениями. Приехали даже владельцы отдалённых феодов, которые уже забыли, когда последний раз посещали столицу.

Члены Знатного Собрания и приглашённые сановники явились в Престольную Башню чуть раньше назначенного времени. В гостином зале, где обычно трапезничали гости замка, слуги загодя разобрали столы: дощатые столешницы сложили штабелями, сбитые крест-накрест опоры свалили в кучу. Скамьи придвинули к стенам. Сняли с возвышения королевский стол, установили его в центре опустевшего помещения и притащили из других палат стулья.

Мужи расселись вокруг стола и, не зная, чем себя занять, принялись рассматривать на колоннах вымпелы знатных домов королевства, а их ни много ни мало почти четыре сотни. И все эти великие и малые лорды, впервые за долгие годы собранные вместе, ждут решения тех, кто, если уж быть предельно честным, не имел права решать. Невесёлые мысли витали в головах присутствующих.

В окна заглядывало скупое солнце. В каминах жарко горел огонь, пахло смолой и обугленными дровами. А гробовая тишина — наперекор чудной погоде и усилиям слуг — выстуживала в зале воздух.

Хранитель грамот нарушил молчание:

— У герцога Лагмера со дня на день родится первенец. Слышали, наверное?

Атал нахмурился. Он недавно беседовал с герцогом, тот ни словом не обмолвился, что его супруга на сносях.

— Кто вам сказал?

— Он сам. Мы виделись с ним вечером.

— Зачем?

— Да низачем. Леди Лейза пригласила нас на прогулку. Подышать воздухом.

Атал внутренне сжался. Коннетабль королевской гвардии не доложил ему, что Лейза с кем-то встречалась. Неужели и он перешёл на сторону Хилда?

— Если герцогу Лагмеру повезёт, — примкнул к разговору Главный казначей, — на свет появится ещё один претендент на корону. Лично я держал кулаки за Мэритов. Жаль, что их род прервался.

Святейший отец поёрзал на стуле. Серебряные кольца на чёрном одеянии возмущённо звякнули.

— Чем больше претендентов, тем меньше в стране порядка. После смерти короля Осула творится настоящий бедлам. А выжил бы хоть кто-то из его сыновей, о других претендентах никто бы не вспомнил.

— Наследник дарит королю спокойствие, а королевству — уверенность в завтрашнем дне, — отозвался Хранитель печати.

— Чем больше сыновей, тем лучше, — заметил кто-то из сановников. — Дети часто умирают. Сия чаша не минует и королевских отпрысков. Осул произвёл на свет четверых. И где они?

— Не согласен, — покачал головой Святейший отец. — Сыновья грызутся из-за наследства, что кобели из-за течной сучки. Смотреть тошно.

Хранитель грамот сморщил лоб:

— Где вы такое видели, Святейший? Наследником становится только старший сын. Уж я-то знаю.

— Вы редко приходите на церковный суд, господин…

— Янта, — напомнил Хранитель грамот.

— Господин Янта. Вы редко приходите, а зря. Иначе знали бы, на что способны младшие братья. И вот что я скажу. Достаточно произвести на свет одного сына, направить его на путь истинной веры, и Бог будет хранить отпрыска как зеницу ока.

— Надеюсь, герцог Хилд не станет затягивать с выбором супруги. Уверен, что его сыновья станут достойным продолжением отца.

— Господин Янта, — процедил Атал сквозь зубы, — вы говорите так, будто герцог Хилд уже король.

Хранитель грамот облокотился на стол и подпёр кулаком острый подбородок:

— Ваша неприязнь к нему удивляет, лорд Атал. Вы ведь с Хилдами чуть ли не родственники.

— Не говорите ерунду! Какие мы родственники?

— Ну как же? Вы были женаты на младшей сестре леди Лейзы. Как её звали? Флария?

— Всё-то вы знаете, — буркнул Атал. — И не лень вам было рыться в архиве. Или вы тоже дышали воздухом с Лейзой Хилд?

Главный казначей вновь вмешался в разговор:

— Нашумевшая история. Её все помнят. Вашей жене в ту пору едва исполнилось одиннадцать. Не знал, что вам нравятся маленькие девочки.

Атал вспыхнул:

— Нет! Мне не нравятся маленькие девочки! И что значит «маленькие»? Мне, как вы выражаетесь, в ту пору едва исполнилось пятнадцать. Для меня она была почти ровесницей, но никак не маленькой девочкой. Мой отец, можно сказать, пошёл навстречу герцогу Дирмуту. Тот находился при смерти, хотел определить дочерей и умереть со спокойной душой. Ну и что, что Фларии одиннадцать? Выгодные для великих домов браки заключают и в более раннем возрасте. Я поклялся не консумировать брак, пока Флария не окрепнет как женщина.