Шрифт:
Закладка:
— Я не понимаю. Что изменилось? — спросил Джонни.
— Дом принадлежал новой семье? Это событие привело к какому-то разрыву, который изменил историю дома? — спросила Мэгги.
— Нет. У женщины было то же имя, — ответил Гас. — Она была замужем за тем же мужчиной. Ничего не изменилось, кроме ее внешности.
Мэгги и Джонни ошарашенно уставились на него.
— У женщины был другой отец, — категорично заявил Гас.
— Девушка, которой помогала твоя бабушка, все-таки не вышла замуж за своего жениха? — предположила Мэгги.
— Нет… это не так, — ответил Гас. — Она вышла за него замуж, и у нее родилась дочь… хозяйка дома.
— Твоя бабушка предотвратила изнасилование, в результате которого молодая женщина забеременела от своего дяди. — Лицо Джонни было мрачным, пока он давал правильный ответ. Посмотрев на Мэгги, а затем на Гаса. Тот кивнул, а девушка шепотом воскликнула. Они сидели втроем в созерцательном молчании.
— Но Гас… твоя бабушка помогла девочке, — настойчиво повторила Мэгги.
— Да, помогла, мисс Маргарет, — и в тот момент она изменила обстоятельства достаточно резко, чтобы одна женщина полностью исчезла, а другая заняла ее место. Вы понимаете, что я вам говорю?
Джонни протянул руку и снова коснулся руки Мэгги, как будто вдруг испугался потерять ее. Мэгги сжала его пальцы и обхватила руку своей.
— У вас могут быть самые лучшие намерения, мисс Маргарет, но мы говорим о жизни, и с ней нельзя играть. То, что было, и то, что есть, может измениться в одно мгновение. Иногда память не успевает за людьми. Все эти вещи, которые вы не понимаете? Это просто время меняет свое мнение, как я уже говорил. Время изменчиво… как те зеркала в доме развлечений, но это не игра, девочка. Все по-настоящему.
***
В тот день Джонни помогал Мэгги с уборкой, и все было почти как в старые добрые времена, когда был невидим для всех, кроме нее, — воображаемый друг, которого могла видеть только она. Девушка рассказала ему, как он мог сделать то, на что у нее уходили часы, просто пожелав этого. Он лишь изумленно покачал головой и попытался заставить пол вымыть себя сам, но швабра упала на пол мокрой кучей.
— Значит, у Чистилища были свои преимущества, — вздохнул он, и Мэгги рассмеялась над его хмурым выражением лица.
— Были, но я не думаю, что ты вернулся бы обратно — несмотря на все силы во Вселенной. Ты был как джинн в бутылке — в полной ловушке.
— А ты бы хотела, чтобы я вернулся? — тихо спросил он.
— В Чистилище? — недоверчиво пискнула она.
— Да. У меня такое чувство, что ты влюблена в призрака, а настоящий парень тебя немного разочаровывает.
Мэгги уставилась на него, а потом виновато отвела взгляд. Некоторое время она молча копошилась, пытаясь привести свои мысли в порядок, прежде чем высказать их.
— Нет. Я бы не стала. Но я скучаю по тебе. По Джонни, который читал мне, смешил и думал, что я какая-то особенная. Скучаю по твоей ласке и прикосновениям. Мне не хватает возможности прикоснуться к тебе в ответ, танцевать, когда я знаю, что ты смотришь. Я скучаю по своему другу.
Джонни почувствовал ее тоску, и она болезненным эхом отозвалась в его груди. Он уже попробовал, какой может быть любовь к ней. У него была всего одна идеальная ночь под звездами, с ней в объятиях, но она дала ему представление о том, что любовь возможна, и этого было достаточно, чтобы продолжал искать ее, когда думал, что она от него сбежала.
Мэгги попыталась улыбнуться ему — розовый губы дрогнули, но он видел, что она несчастна. — Я скучаю по тебе, Джонни. Но я многое потеряла в своей жизни, и переживу и твою потерю, если это будет обменено на твое счастье или свободу. Но я очень надеюсь… — она прервалась и уставилась на свои кеды Converse. — Я очень надеюсь, что мне не придется этого делать, — торопливо закончила она, и ее щеки покраснели, а пятно растеклось по тонкой шее к розовой футболке.
— Может, начнем сначала, Мэгги? — Джонни взял у нее из рук швабру и поднял очки на ее маленький нос. Они ей очень шли, и девушка нравилась ему еще больше за то, как они маскировали ее сексуальность, заставляя любого парня смотреть дважды, чтобы увидеть очевидное.
Мэгги улыбнулась ему так, словно он повесил луну, — медленно распространяющаяся ухмылка озарила ее лицо, как восход солнца. — Мне бы этого хотелось, Джонни.
Он наклонился и нежно прикоснулся губами к ее губам, чувствуя, как переворачивается живот и слабеют колени от прикосновения. Ее рот был шелковистым, а дыхание сладким, и от облегчения, которое пронеслось сквозь него, ему захотелось заплакать, как ребенку, и зарыться лицом в ее волосы. Может быть, все будет хорошо. У него была Мэгги, и он впервые поверил, что сможет выжить после Чистилища. У него была Мэгги, и, возможно, этого было достаточно.
Глава 19
Время ненавидеть
1958 г
Роджер Карлтон припарковал машину напротив «Солодовни» и ждал, пока она выйдет. Фары были выключены, а все заведения вокруг были закрыты на ночь. На стоянке перед закусочной не было ни одной машины, и он видел очень мало автомобилей на тихой улице, которая пересекалась перед популярным заведением. Вэл ездил на работу и обратно на велосипеде. Долли и другая официантка, маленькая толстушка, обычно ходили пешком. Ни для кого из них это не было далеко. Роджер знал, что Вэл наблюдает за тем, как Долли идет по улице. Ему не нравилось, что дамы ходят по домам в такое время. Десять часов — еще рано для летнего вечера, но Вэл его защищала. Роджер вывел машину со стоянки и объехал квартал в другом направлении. Он должен был перехватить ее до того, как она доберется до своего дома.
Роджер был один. Он избавился от своих друзей, когда пошел домой переодеваться. Им всем показалось слишком смешным, когда Долли Кинросс вылила ему на голову стакан лимонада. Вэл велел ей идти домой, но она, видимо, так и осталась на кухне до конца вечера, мыла посуду и не высовывалась. Он должен был ее уволить. Отец Ирен владел этим заведением. Возможно, ему придется вбить в голову мысль о том, что Вэл позволяет заведению разваливаться. Парень все равно был коммунистом. Это было видно любому.
Роджер некоторое время наблюдал за ее домом, но ему не потребовалось много времени, чтобы
