Спросил я, и фея, зевнув, «угукнула».

— Да… Дроу. — Прям буква в букву, как в моём мире, произнесла названия народа Семечко.

— Расскажешь о них?

— А нечего рассказывать. Это древние, как и Хранители рощи, они покорили время, и некогда, задолго до моего рождения, жили с нами в одном лесу. Тогда-то ещё прадед почтенного Санд Лефсета, за грехи и жуткие эксперименты над живыми, решил выгнать тёмных и их Королеву Мать из здешних лесов. Собрание Хранителей рощи единогласно поддержали его решение, был бой, властитель и его сын погибли в том бою, поговаривают, убила их именно правительница Тёмных Дроу. Только это не помогло ей, войну они проиграли. И она бежала, далеко-далеко, за горы, а затем, когда внук Лефсет Морел объявил на них охоту, выбил из гор, они отступили ещё дальше, в горячие, вечно красные от солнца пустоши. Там то она, как и все другие, стала не просто Матерью прародительницей, а целой королевой, очередного «ничего не значащего» королевства.

— Мать прародительница… Королева мать? — Название титула точь в точь совпадало с титулом из одного моего давнего сна. Только… что же там было? В попытках вспомнить, в мыслях видел лишь взгляд этих безумных, фиолетовых глаз и грудь, ту самую, большую, выставленную на всеобщее обозрение.

— Семечко, а как она выглядела? — Спросил я.

— Откуда ж я знаю, меня тогда и в планах не было… Всё, не мешай, дай поспать. — Пискнула фея и в следующую секунду показушно захрапела.

Глава 28

Три последние дня являли собой пример слову — однообразие. В памяти моей запечатлелись они только благодаря выросшей куче ресурсов для галеры, а так же свежим докладам Кобаго.

Ответвления рек, разливы и русло, их в разы больше, чем рассказывала Семечко. Так же некоторые слишком узкие места разливов в корне отличались от её описания. Куда бы Кобаго не шёл вниз по реке, везде сохранялась опасность обстрела, на каждом новом маршруте виднелся риск налететь на мель. Несколько веков прошло с момента, когда фея видела и путешествовала по этим выгоревшим местам вместе с Хранителями. Сетуя на то, что может она ошибается, вчера я сильно зацепил самолюбие феи, и та, назвав меня и моих слуг необразованными невежами, сама изъявила желание сопроводить нас до острова выр-выр по самому широкому, и безопасному для лодки маршруту.

По факту, Кобаго уже нашёл парочку более привлекательных, и менее опасных чем первый, спусков, только в ответ от Феи слышал «Всё не то и всё не так!» Спорить с «хозяйкой леса» не я, не он, не стали, предложив экскурсионный билет в моём кармане, без лишних пререканий принял желание феи помочь. Даже если что-то случится, и на нас нападут, маг огня в её лице может пригодится.

В общем и целом, мы почти достигли момента, когда можно отправляться в путь. Ресурсы для крафта галеры созданы. Для обороны крепости скрафчено большое количество оружия. От арбалетов (чтоб у каждого был) и до метательных копей (кидай, хоть закидайся). Так же, понимая, что число защитников сильно сократиться, в ожидании помощи прибег к вынужденным, дополнительным мерам безопасности. Ров, а за ним точёные брёвна, глядящие в сторону леса, существенно осложнят противнику возможность добраться до стены. Ни о каком таране или навесе речи и быть не могло, подобную конструкцию до крепости не донести. Жаль конечно было расчищенную от пней землю, что уже была готова хоть под строительство, хоть под засев… Только, к большому сожалению, опасные времена диктовали свои условия, и обороноспособность по прежнему оставалась задачей приоритетной.

Помня о наличии не малого числа «скрытых» диверсантов в своём лагере, так же позаботился и о хищниках. Клетка, деревянная, с потолком, как для заключённых или рабов. Один её внешний вид говорил о нашем отношении к «будущим членам общества». Меня слегка терзало сомнение по поводу необходимости их заточения на время нашего плавания, да вот Пом, как бы сородич их, совсем не парилась. Лисица быстро успокоила меня, сославшись, что в подобной штуке нет ничего необычного. Да и «пленники» тоже спокойно к ней отнеслись.

В общем, фильмов и книг я перечитал, понапридумывал ассоциаций, коих местное общество почти не знало, и как обычно на ровном месте создал для себя проблему. Загоняться по пустякам — умеем, любим, практикуем! Только Кобаго, тихо, чтоб лишние уши не слышали, отметил схожесть моих клеток с теми, в которых волколаки в гоблинском поселении свой товар (и его) когда-то давно держали, но это ладно.

Приготовления были завершены, в ожидании подхода подкрепления проходят последние из отведённых отряду Кобо дней. Лёгкая нервозность старших семей передаётся их подопечным, родичам, почти все болезненно глядели в сторону деревни, переживают за свои семьи.

Я тоже волновался, не так за отряд, как за деревню, за мой маленький, прекрасный мирок на создание коего потратил кучу времени, нервов и сил. Внутри прям всего потряхивало, пытаясь не загоняться, проверял «гостинцы», что мы повезём с собой по реке. То была рыба для наверняка голодающих выр-выр, кое-какие целебные травы, перевязочные повязки Хохо, ну и конечно же стопки связанных болтов, пилумов, копей, щитов. Из речного форта Озёрного мы будем выходить командой из семидесяти одного бойца. Сорок гребцов, один капитан, десяток разнорабочих на подхвате, двадцать стрелков и метателей. В роли капитана судна Кобаго, он больше других уделил время судоходству, а так же изучению местных рек. В разнорабочие записал Пом, на её плечи ляжет контроль за гребцами. Грести и делать это синхронно мои ребята усердно тренировались последние несколько дней, на обоих лодках. Вдоль русел на Черепахе, и по озеру с удочками на шлюпке. Они старались, они готовились, но это не повод расслабляться и пускать всё на самотёк, за гребцами нужен контроль, и его будет осуществлять беспристрастная и беспощадная к травоядным лиса.

Так же, в разнорабочие записываю и себя, дабы иметь больше возможностей концентрироваться на всяких неучтённых во время планировки мелочах. К тому же, после создания галеры и погрузки, скорее всего я едва ли смогу сохранить нормальную работоспособность. Пусть с первого дня мой самоконтроль улучшился, а магический источник стал в разы больше, риск серьезного ослабления тела из-за отдачи по прежнему сохранялся.

Дабы сохранить фактор внезапности и не позволить врагу прочитать наши планы, мне придётся в тот же миг после создания галеры собирать команду и отправляться в путь. Только так, действуя быстро, нагло и с нахрапом, мы сумеем избежать лишнего риска столкнуться на реке с завалами созданными хищниками.

Наступала тринадцатая ночь в ожидании Кобо.

Утро запомнилось первыми заморозками и редкими, спускающимися с облачного неба снежинками. Разбитая за вчерашний вечер грязь, окаменела, лужицы покрылись тонкой, хрустящей ледяной коркой. Столь внезапное падение температуры вынудило нас впервые испытать казарменные печи. Я боялся, что кролли, привыкшие спать, прижавшись друг к дружке, могут не оценить системы двухъярусных кроватей и столь холодных, соломенных матрасов. Только привыкшим жить и спать на земле, в грязи, даже в голову мысль возмущаться не пришла. Кролли и му в своих казармах на ночь назначали чпостовых отвечающтх за постоянное подбрасывание дров. Так же, дабы сохранить тепло, они, где высушенной травой, где кусками старых шкур позатыкали все возможные дыры, что позволяло сохранять в казармах пригодную, даже для моего прихотливого тельца температуру.

— Староста, сколько ещё мы будем ждать? — Вопрос торопившегося Кобаго щекотал нервы. Вправду, сколько? Я ведь сам говорил ребятам из деревни не торопиться, а сейчас…

Как чувствуя, рассуждаю с охотникам ещё о трёх дополнительных днях. А после, славя милость небес и моей богини, на закате второго дополнительного дня встречаю отряд Кобо. Причиной задержки стала атака хищников на деревню. Довольно крупная, но по масштабности не идущая ни в какое сравнение с предыдущими. Четверо наших погибло, около двух десятков было ранено. Потери врага исчислялись приблизительно полутора сотнями. Кобо, предполагая, что то была разведка боем, решил задержаться в деревне. Хищник, в очередной раз показав свою недальновидность, как пришёл так и ушёл, об этом, как ни странно, ему сообщил перебежчик… Ахуеть не встать, к нам лично и добровольно пожаловал один из зубастых. Молодой лисёнок, чья