Шрифт:
Закладка:
Резкий порыв апрельского ветра взвихрил мои так и не уложенные волосы, зимним холодком напомнив о том, что апрель — это еще не победа. Рано радуешься.
Я села на бортик фонтана, изо всех сил уговаривая себя, что пока для беспокойства нет причин. Богдан обещал, что приедет, пусть и задержится. Мало ли какое у него дело — может быть, опять что-то на стройке?
Или Алла решила воплотить свой план…
Но об этом думать не надо.
Апрельский день в самом разгаре подозрительно похож на лето: сухой асфальт, уже изрисованный разноцветными мелками, скрип качелей и детский визг вдалеке, запах пробуждающейся живой земли и свежей травы, расцветающих деревьев и молодой листвы. Но в тени домов, под балконами, укрытые от теплого солнца густо сплетенными ветвями кустов еще прячутся почерневшие остатки снега. Заплеванные, забросанные окурками, они намекают, что зима ушла еще недалеко.
Мимо меня прошло несколько свадеб, вспугивая резвящихся на солнце воробьев гудками машин, громогласными поздравлениями и взрывами хлопушек с конфетти. Некоторых невест закидывали розовыми лепестками, некоторых — рисом и мелкими монетками, а одной особенно не повезло: ей в лоб засветили конфетой.
На меня поглядывали, но мельком: молодые были лет на десять младше нашей компании, а их родители — на десять старше. Они, поди, и не знали, какая у нас тут мировая драма развернулась и кто эта странная девушка в вечернем платье и с чемоданами.
Ко мне даже подбежал один малыш лет пяти — серьезный, в костюмчике. Вручил белый пион и, смутившись, снова убежал прятаться за пышное белое платье мамы.
А я сочла это добрым знаком, символом удачи и вертела сочный стебель в пальцах, пока на нервах не измочалила его в хлам.
Одиннадцать, двенадцать, час…
«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Попробуйте перезвонить позднее».
Два, три, четыре…
Я сходила к ларьку со слойками, держа в поле зрения свои чемоданы, купила пирожок с яблоками и бутылку колы. Усмехнулась, поймав недружелюбный взгляд продавщицы. Интересно, она вообще всех ненавидит, или у нее на меня зуб из-за Аллы? Спасибо, конечно, что в этом городе мне еще продают еду.
Темно-синие тени уже ложились вдоль залитой солнцем аллеи, ведущей от дверей загса к моему фонтану, тихо-мирно прошла еще одна свадьба — без гудков и хлопушек, были только жених с невестой и двое свидетелей. Выпили шампанского на крыльце и разошлись в разные стороны.
А я ждала.
«Телефон абонента выключен или…»
Я верила Богдану.
Верила.
Верила!
Одна за другой из дверей загса вышли работницы, торопясь домой, к своим семьям, последняя выходящая девушка моих лет сочувственно покосилась, запирая дверь, но подходить ко мне не стала.
Я скомкала в руках шарик пиона, и он разлетелся вихрем белых лепестков, усеяв весенним снегом землю вокруг меня.
Словно я невеста.
Словно пришла зима.
«Телефон абонента…»
Когда совсем стемнело, стихли голоса на детской площадке и в окнах домов вокруг зажглись уютные желтые окна, стало ясно, что Богдан уже не придет.
С темнотой пришел промозглый холод. Я достала из рюкзака тот самый палантин, в который куталась, когда месяц назад — так давно! — мы со Светкой бежали на день рождения тогда еще незнакомого мне Богдана.
Хотелось бросить все вещи прямо тут и бежать налегке — куда? Топиться?
Нет, я уже взрослая женщина. Я сейчас все хорошенько проверю и только тогда… топиться. Шучу. Жить заново. Подумаешь — потеряла любовь всей жизни. Люди, бывает, без ног, без рук — и живут.
О том, что можно вызвать такси, я вспомнила, когда, пройдя уже добрую половину пути до дома Богдана с двумя чемоданами, рюкзаком и на каблуках, все-таки подвернула ногу и вскрикнула, с трудом удержавшись от слез. Плакать было нельзя, боялась не суметь остановиться.
Уже из машины было видно, что окна в квартире темные, но я попросила водителя подождать, поднялась и долго звонила в дверь. Никто не открыл.
Офис Богдана тоже был заперт, и я, глубоко вдохнув, назвала адрес его семейной квартиры. За шлагбаум такси не пустили, но я все равно дошла до подъезда. На звонок не ответили, и я постучала консьержу.
— Кого вам? — нелюбезно поинтересовался тот, косясь на работающий в углу холла телевизор. Там показывали какой-то сериал, и ему явно не терпелось вернуться.
— Богдана Чернова. Или… Аллу.
Консьерж смерил меня недоверчивым взглядом с головы до ног, но к туфлям взгляд смягчился. Фейс-контроль и дресс-код я прошла.
— Алка еще утром усвистела, а хозяин ее не живет тут давно, — поделился добрый человек, которому выдуманные телевизионные страсти были явно интереснее местных сплетен. — Ты б ей позвонила сначала.
— Я позвоню, — пообещала я и вернулась к машине.
— Теперь куда? — спросил таксист, с удовольствием глядя на набежавшие цифры счета.
— Минутку… — попросила я.
— Ожидание тоже денег стоит.
Я только дернула плечом.
Телефон Аллы у меня был. Просто страшно позвонить и услышать окончательный приговор.
Она ведь предупреждала.
Он ведь обещал.
А я не знаю, что делать.
Но Алла тоже не ответила.
— Так куда ехать-то? — уже слегка раздраженно спросил таксист. — У меня смена кончилась. Быстрее решайте, дамочка!
— На вокзал.
Меня отпустило, только когда поезд качнулся взад-вперед — и тронулся. Поплыла назад светящаяся вывеска с названием города, застучали колеса, мелькнули окраинные дома, и наконец потянулся за окном темной стеной еловый лес. Остались позади полтора часа ожидания на неудобных пластиковых сиденьях под хищными взглядами темных личностей напротив, вкус подкисшего майонеза в мятом сэндвиче из кафе, звонки-звонки-звонки. Отчаянное кружение мыслей: что еще я могу сделать, что? Где-то все же переночевать? Сказать маме, что с Богданом все кончено? Поехать к Светке? Попробовать достучаться до других знакомых — с большинством мы не общались последние лет пять, но…
Но.
А теперь все стало чисто и ясно, словно перестук колес разогнал морок. Просто кончились полтора месяца отпуска, проведенного в родном городе. Надо было сразу как отпуск и оформлять. Интересно, меня обратно возьмут на работу? Хотя не возьмут — найду, куда устроиться. Я уже не та пугливая девочка, что тряслась в этом поезде больше трех лет назад. Сейчас Москва мне понятнее и ближе, чем родной город. По крайней мере, там я не рискую остаться ночью без крыши над головой, потому что отбила у кого-то мужа. Там деньги значат больше, чем связи. Иногда это не так уж и плохо.
