Шрифт:
Закладка:
– Я служил Хельге много лет. Я найду того, кто тянет твою силу.
Например, еще раз побеседую со Смотрящим. Убить он меня не убьет, а остальное я переживу.
– Только не рассказывай Вере, – сдался Лестер и сложил костлявые руки на коленях.
– Ни в коем случае.
– Она действительно оживила фантазию, – начал он. – Хотя все время, что мы знакомы, я твердил ей одно – не оживляй неживое. А дети ведь всегда делают ровно то, что просишь их не делать… – задумчиво добавил он. Я удивился. Вера же не может быть его дочерью? Вон у нее мама есть, и папа наверняка. – Нет, господин участковый, я ей не родственник, не смотри на меня так. По крайней мере не так, как ты подумал, – отмахнулся Лестер.
– Что за фантазия?
– Ууу… Ты бы его видел! То ли она его не тщательно продумала, то ли силенок не хватило. У него были вертикальные зрачки, как у хищника. И те же повадки… А она в нем души не чаяла. «Эдгар то, Эдгар сё». Поэт этот доморощенный говорил ей, что она создала чудовище и надо уносить ноги, пока не поздно. Но куда там. В итоге она застряла в заброшенной усадьбе, а Костик бросился ее спасать.
– Но не спас, – заключил я.
– Конечно, не спас! Эдгар просто перерезал мальчишке горло. Прямо на глазах у Веры. Она думает, что дальше он поднялся к ней на второй этаж и спросил, – Лестер повысил тон, имитируя девчачий лепет, – «любит ли она его по-прежнему». И что якобы она ответила: «Да». Но это неправда.
Он замолчал. Длинные волосы закрыли лицо.
– А что она сделала на самом деле?
Лестер вскинул на меня свои небесно-голубые глаза.
– Что ты сделаешь, если кто-то убьет твоего друга?
– Придушу, – ответил я, не задумываясь.
Он цокнул языком.
– Вот и она. Накинулась на свое чудище. Я даже сделать ничего не успел. Когда опомнился, он уже столкнул ее.
– Куда?
– С лестницы. В подвал. Там такая конструкция, что…
Перед глазами встали шаткие прогнившие ступени, уходящие в подвал. Если слететь по ним кубарем, аккурат на дне и окажешься. И вряд ли встанешь.
– Что было потом?
– Что, что. Костика я оставил там, он все равно уже умер. А ее забрал.
– Значит, она не умерла?
Лестер покачал головой.
– Я перенес ее в ту маленькую квартирку, куда она потом якобы вернулась. Вливал потихоньку энергию. Все три года. Навещал ее маму время от времени, рассказывал ей небылицы про стажировку. Я знал, что Вера очнется. Не может не очнуться. Я же столько ей дал.
Я хотел спросить, что он вообще такое, но Лестер уже рассказывал дальше:
– Так что когда твоя старушка искала, в кого бы перелить силу, Вера для нее сияла, как алмаз. Она теперь вся светится от волшебства, – грустно пояснил он.
Я молчал. Так-то оно все сходилось. Кроме одного.
– А куда чудовище-то ее делось?
– Он остался в мире, – уклончиво ответил Лестер. – Выжил, потому что она выжила.
Под окнами кто-то вскрикнул. Я вскочил.
– Ладно, Лестер. Спасибо за информацию. Свидимся еще. Присмотри тут за кошками. Одна походу мертвая.
Не дожидаясь ответа, я схватил ключи от квартиры и выбежал в коридор.
Глава 17
Небо было налитое, как переспелый нектарин, готовое брызнуть серо-розовой мякотью. Я вспомнила историю про мух и саранчу, посланных людям в наказание за грехи, и поежилась. Единственная лавка перед домом пустовала, изгородь из кустов и елочек, за которой Антон избивал Лешу, стояла без движения, даже листики не колыхались от ветра. Большинство окон дома напротив были зашторены, хотя еще даже не наступил полдень.
Я обошла микроавтобус, и, повозившись с замком, распахнула створчатые двери. Внутри было темнее, чем снаружи. Леша сидел, прислонившись к стене и свесив голову на грудь. Руки сцеплены за спиной, рубашка порвана, лоб и скулы в засохшей крови. Он сгорбился так, словно хотел испариться. Я кое-как забралась внутрь и тут же об этом пожалела: внутри было душно, как в банке.
Леша поднял на меня мутный взгляд.
– Добивать пришла?
Я промолчала.
– А я всего-то спросил, когда ты в последний раз видела Тёму, – пожаловался он. – Но лучше ты, чем этот. – Он презрительно сплюнул в сторону открытой дверцы. – Ты хоть знаешь, где он служил?
Я заставила себя отлепиться от стены и подошла ближе. Босоножки гулко шлепали по салону.
– Где?
– А вот спроси у него, – мстительно предложил Леша и облизал потрескавшиеся губы. – У тебя воды нет?
Я вздохнула, вспоминая стеклянный кувшин с чистой фильтрованной водой, который всегда стоит на кухне у Антона. Не сразу, но он возник рядом с Лешей. Знакомый хруст отдался у меня в ушах.
– Ох ты ежкин кот. – Леша потянулся к графину, забыв про связанные руки, и чуть не завалился на бок. – Я уже забыл, что ты такое умеешь. А миллион долларов тоже можешь придумать? Блин, мне бы такую способность. Я бы тогда вообще не работал и жил где-нибудь на острове…
– Могу придумать, что у тебя отсутствует какая-то часть тела, – мрачно подсказала я, разглядывая его лицо.
Темную бровь пересекал едва заметный старый шрам, нос утопал в побелевших оспинах. Наверняка он привык существовать в тени обаятельного Тёмы, которому даже делать ничего не надо было – женщины сами слетались к нему, как мотыльки на пламя. И танцевал Тёма намного лучше Леши, и Юлиного внимания ему доставалось больше…
– Когда Юля так на меня смотрит, то либо поцелует, либо будет драть, – вывел меня Леша из задумчивости. Попытался улыбнуться, но в глазах его мелькнул страх.
Я опустилась перед ним на корточки и поднесла кувшин к сухим потрескавшимся губам.
Тёма сказал, что познакомился с Юлей в семнадцать. Сейчас ему, наверное, около двадцати. А как давно его знает Леша? И что мне с ним сделать, чтобы он сказал то, что нужно?
– За что Юля тебя наказала? – негромко спросила я.
Леша молчал.
Я поставила графин рядом и сменила позу, коснувшись коленями шаткого пола.
– Я могу сделать так, что она тебя больше не достанет.
Он поднял на меня мутные глаза.
– Мой тебе совет – не зли Юлю еще больше, – с трудом проговорил он.
– Ты не ответил.
Он принялся меня разглядывать.
– А знаешь, я вот все никак не могу понять: почему Хельга тебя выбрала? Я слышал, Фрося два месяца входила в силу. А ты всего за неделю. Что в тебе такого
