беззаботно встал у камина и смотрел на Джека в ответ.

— Зачем это вам?

— Затем, что мы знаем, что он намерен сделать. Мы знаем, что он собирается убрать кровный запрет с дверей. Барьер между Этостороньем и Тостороньем разрушится. Тосторонцы начнут проникать в Этосторонье.

Пустяк при этих словах дёрнулся.

— А почему это так плохо? — спросил Джек. — По крайней мере, у нас снова появится цель.

Лили прервала игру в гляделки между Джеком и Робертом.

— Так, всё дело в этом? Потому что тебе стало скучно?

— А тебе нет?

— Нет. Я счастлива быть той, кто я есть.

Джек усмехнулся.

— Если кто-то и несчастлив быть тем, кто он есть, так это ты — Лиллиан Красноплащ. Я прожил много веков. Веков! Меня достало жить вот так. В былое время по земле ходили великаны, людоеды жгли деревни, гоблины крушили целые королевства! Я хочу вернуть то время, Лили. Хочу вернуть! А дворф может это сделать. Если он разрушит двери, начнётся хаос. Нам снова будет чем заняться. У Агентства снова появятся настоящие задачи, а не тратить время на переговоры со зверолюдьми или ловить воров. Мы будем жить на два мира!

— Ты идиот, Джек, а дворфа мы остановим.

— Вам никогда его не найти. Повсюду есть магические поля, а, чтобы создать заклинание, ему лишь нужно самое сильное.

— М-м-магическое поле? — переспросил Пустяк.

— Где находится самое мощное магическое поле? — спросил Роберт Пустяка.

— На р-р-руинах Изумрудного города. Там самое мощное магическое поле Этосторонья. Ещё оно заброшено. И-и-идеальное место для с-с-сотворения заклинания.

Джек качнулся вперёд, встал на ноги со стулом за спиной. Он бросился на Лили, сбил её с ног, затем настолько, насколько может быстро человек с привязанным к спине стулом, бросился в окно покоев волшебника.

Роберт подбежал к окну в тот самый момент, когда Джек упал на землю в тридцати метрах внизу. От удара стул разбился, а тротуар треснул.

Лили встала рядом с Робертом.

— Он умер? — спросил Роберт.

— Нет, — ответила Лили.

Джек поднялся на ноги и отряхнулся. Он бросил взгляд на окно, затем развернулся и побежал сквозь начавшую собираться толпу.

— Нам за ним гнаться? — спросил Роберт.

— Нет, надо добраться до Румпельштильскина. — Они отвернулись от окна и увидели Пустяка, снова прижимавшего к груди чайник. — Нам нужно попасть в Изумрудный город. Ты можешь создать для нас дверь?

— Н-н-нет. Единственное место, где это можно сделать — это Великий зал, а там сейчас идут занятия.

— Роберт, ты можешь создать дверь?

Роберт задумался.

— Даже не знаю, с чего начать. Может, попрыгать через двери?

— Тогда доберемся нескоро.

— Лошади? — предложил Роберт.

— Что такое лошади? — спросил Пустяк.

— А ты не заметил, что тут не бывает никаких лошадей? — поинтересовалась Лили.

— Действительно, — сказал Роберт. — Должен же быть какой-то транспорт?

Пустяк дёрнулся и едва не уронил чайник.

— У одного молодого волшебника есть пара р-р-ревунов. Они быстро ваз д-д-довезут.

— Веди нас к ним, — сказала Лили.

За последние пару дней восприятие Роберта правильного и неправильного, верха и низа, реальности и вымысла, чёрного и белого совершенно исказилось, было порублено на куски, сожжено, а потом утоплено. Роберт услышал слово «ревун», и первое, что пришло ему на ум — это ассоциация с чем-то мягким и пушистым. Он терпеть не мог задавать вопросы, но, когда он пошёл вслед за Лили и волшебником, иного выбора у него не осталось.

— Что такое ревун?

Услышав ответ, он пожалел о своём вопросе.

Глава девятнадцатая

ССССССКРРРРРЯЯЯЯЯЯЯЯК!!!!!!

По пути в конюшни, расположенные в задней части здания Совета волшебников, Лили объяснила, что такое ревун.

— Это демон, — как ни в чём ни бывало, сказала она.

— Типа, как из ада? — спросил Роберт.

— Не совсем. У вас есть ад и рай, с дьяволом и богом. В Этосторонье восприятие загробной жизни не столь строгое, у нас есть Яма.

— Которая… похожа на ад?

— Наверное. Но, скорее, в буквальном, нежели в фигуральном смысле.

— В смысле, самая настоящая яма?

— Да. Расположена далеко на севере отсюда. Это шахта шириной двадцать на двадцать неизмеримой глубины.

— И насколько она глубока?

— Неизмеримо, — со всей серьёзностью сказала Лили.

— Значит, эта Яма стоит открытой и…

— Нет, она не открыта. С давних пор её закрывает большой люк, отпереть который можно только магией. Совет волшебников закрыл её, едва оттуда полезли первые существа. Время от времени через люк кто-нибудь пробивается, и его приходится запечатывать заново. Лет триста назад оттуда выбралась пара ревунов. Не считая рёва и растерзания случайных прохожих, они оказались весьма дружелюбными и приручаемыми созданиями.

— Растерзания?

— Только, когда чуют страх.

— А, тогда, ладно, — сказал Роберт. Кровь отступила от его лица до такой степени, какую большинство назвало бы бледностью.

Они шли через кухню волшебников, где целый сонм тощих, лысых, зеленых существ с длинными ногтями, острыми ушами и жуткого вида зубами готовил суфле.

— Лили, — прошептал Роберт. — Кто это?

— Гоблины.

— Что они делают?

— Похоже, готовят суфле.

— Гоблины умеют готовить суфле?

— Серьёзно, Роберт, тебе пора избавляться от предрассудков, среди которых ты вырос. Гоблины известны, как самые лучшие повара. Выглядят жутко, но они в буквальном смысле рождаются с кулинарными рецептами и навыками сервировки блюд в головах. Тебе следует попробовать их стряпню. За такое стоит умереть.

Один особенно жуткий гоблин с яркими глазами и острейшими клыками ухмыльнулся Роберту и вежливо кивнул, после чего продолжил покрывать глазурью четырёхслойный торт.

— Жуть, — произнёс Роберт.

А потом они пришли на конюшню.

— А. Вот это — ревун, — сказал Роберт.

Молодой розовощёкий волшебник со шрамом через всё лицо нежно поглаживал одну из таких тварей по голове. Ревуны имели ярко-жёлтый цвет, гладкую маслянистую кожу и ярко-красные глаза. Они были похожи на драконов, но размером были с крупную лошадь. На спинах у них имелись крылья, стояли они на четырёх крепких на вид ногах, с одной стороны у них был длинный хвост, с другой такая же длинная шея, на которой покоилась маленькая голова, покрытая колючками. Выглядели они так, словно были порождением какого-то кошмара.

— Мы поедем на этом? — произнёс Роберт с настолько нескрываемым скепсисом, что расслышали его все.

— Это в-в-волшебник-ученик Арфанд, — сказал Пустяк. — Он согласился одолжить нам р-р-ревунов, если вы по-о-о-обещаете им