— Промах. Расход с целью двести метров согласно данных моего компьютера. Вторым-третьим выстрелом отвизировали бы точности и могли попасть.

— Успели! — выдохнула Фрейя, и сколько было в её голосе торжества и облегчения. — Хуан, спасибо! Кафрег, спасибо! Если выживем — всех представлю к наградам.

Ага, как будто мы за награды боремся.

— «Сигма», сообщение на «Звёздную крепость». Помочь спасти всех, кто выжил.

— Есть Кедр. В общем, они и сами… Но я продублирую.

Вот и славненько

—…Десять секунд! — А это обратный отсчёт запуска рентгеновских лазеров.

— Они как, двигаются? — Это я у Альвареса, насчёт наших целей. — С моего ракурса плохо видно.

Можно поюзать в настройках и найти нужный ракурс с нужного источника, с позиционированием до метра, но это нужно время на изучение интерфейса, а у меня его нет. Альварес, видимо, всё понимал, так как отчитался сухо:

— Да. Причём, похоже, в курсе, что мы по ним целим, двигаются хаотично. Но они медленные.

— Но и у нас трёхсекундная задержка сигнала.

— Да, Кедр. Так что по большому счёту сейчас игра компьютеров, кто точнее: мы просчитаем вероятность нахождения противника и направим оружие на эту точку, или они просчитают нашу точку удара и выйдут из неё.

Скорости наземных установок и правда черепашьи, но и курсовой угол атаки так себе. Альфа и окрестности почти вышли за пределы, с которых до них можно достать из L2. А в L4 у нас никого нет.

Пиу! Пишу это «пиу», хотя никаких звуков, конечно, не было. Лишь светофильтры показали яркое зарево в том месте, где должны находиться все три сброшенных разера — слава богу эскадра отлетела на достаточное расстояние. Парни жгли для ускорения органическое топливо — оно даёт капец какую тягу… Но вот удельный импульс у него ниже не придумаешь. Если коротко, органика даёт кораблю возможность быстро-быстро, за секунды, разогнаться, но для этого тратится колоссальное количество ценнейшего дорогущего топлива и окислителя. В отличие от всяких плазменных и иных двигателей, в которых топливо тратится очень экономно, но зато разгоняться можно месяцами.

А вот картинка на Земле была интереснее… В какой-то мере. Хотя, конечно, и там было ничего не понятно. Если в космосе взорвалось одновременно рядом друг с другом три ядерных бомбы, активируя выстрел трёх рентген-установок, то на этом конце установки запуска ракет просто скрылись в облаке пылевого тумана. Причём сигналы из космоса и с поверхности пришли одновременно. Три секунды — задержка сигнала из-за расстояния. В том числе задержка выстрела рентгена. Рентген-установка стреляет, через три секунды (с небольшим) её выстрел попадает в цель, испаряя нафиг вместе с попавшими под удар машинами тонны горных пород под ними, и одновременно же я вижу картинку тройного ядерного взрыва на показывающей космос иконке. Красиво! Непонятно ничего, но очень красиво!

— Кедр, Лесная королева, «Искупитель» уничтожил все заявленные цели, — отчитался Альварес. — Фиксирую все три попадания.

— Лесная королева — «Сигме» и «Искупителю». Так держать! Благодарю за работу, — похвалила высочество.

Оставшиеся дивизионы, включая «Титаны», больше не пытались запускать ракеты — дошло. Но случилось другое нехорошее — со всех окрестностей к нам направились звенья истребителей. Сотни три беспилотников, протащенных к городу. На самом деле их размер невелик (в отличие от боевой мощи), их можно скрытно перевезти по тоннелям на обычном гражданском транспорте. А сеньоры мятежники у нас несколько дней сюда всё стягивали. Так что ожидаемо.

Вот ракеты из Авроры изменили курс и помчались в сторону дворца. А вот к ним присоединилась и Дельта. Рой доходит до городской черты… Условной конечно — граница куполов. И начинается дуэль с зенитчиками. Не в нашу пользу — ибо даже один проскочивший снаряд на фоне сотни сбитых — поражение. А следом летят беспилотники. Будет жарко.

Но мы хотя бы убедили два оставшихся дивизиона не вредничать и не отсвечивать… Включая и мои дорогие сердцу Титаны. Эта волна — последняя.

Вот одна из целей проскочила. Бу-ум! Тряхнуло даже здесь. Здесь не сильно, но там, наверху, наверное, придётся много чего сделать для восстановления. Это было основание чуть ниже шпиля. Взрыв красивый. И ещё прорыв — сразу пять объектов, хоть и небольших. Технические помещения за палубой — кстати в той стороне Восточные ворота и площадь перед главным входом в корпус телохранителей. Целая дорожка из попаданий на куполе, прорыв воздуха в атмосферу — наш пятнадцатиатмосферный подарок (сто пять атмосфер внутри против девяноста снаружи). А вот следом прорыв беспилотников. Пим-пим-пим — садит по ним автомат на одном из возвышений купола, эдакая боевая башенка. Один взрываятся — ярко и весело, бодряще. Но второй, выпустив боекомплект, врезается… Снова в основание шпиля.

Руки на ручках кресла, не дёргаются. Я холоден. И спокоен. Это война. И война сурова. Но мы выдержим. Ибо три сотни беспилотников это аж три сотни, но это всего три сотни! Главное люди, а дворец залатаем, или на крайняк новый отстроим. Кажется, заголосил Старик. Заткнул его в грубой форме, со злостью в голосе. Что-то запричитал один из операторов ПВО. Рявкнул и на него, чтоб работал, а не распускал панику. Подействовало.

— Кедр, у меня звено из обоих Роев, что осталось. Прошу разрешения на старт. — Это Папа Кондор. Средство последней надежды?

— Папа Кондор, разрешаю. Запускай. Под твою ответственность.

— Есть, Кедр! Рой пошёл.

Наши! Светящиеся жёлтым и зелёным цветом в интерфейсе точки. Рой прожил в бою не долго — беспилотники в принципе не предназначены для длительных боёв. И их было существенно меньше — два десятка против ста пятидесяти прорвавшихся за завесу ПВО целей. Но они сделали свою работу — отвлекли часть машин противника, пока остатки ПВО расхайдокивали самих охотников. Хаос разноцветья, трассирующие дорожки и вспышки лазеров системы защиты…

Всё! Последние три десятка машин врага попытались удрать, затихарившись в складках между куполами. Но Зевс вступил в бой и без моего окрика, поражая спрятавшиеся от прямой наводки аппараты врага своими средствами. А у него и кроме «нарциссов» есть чем удивить недругов. Несколько вспышек стартующих из неповреждённых шахт ракет… И тишина. Совсем. И в эфире, и снаружи, в атмосфере. Наконец, голос Зенита:

— Кедр, атака отражена. Активных целей более не наблюдаю.

— Понял, Зенит. Старик, доложить обстановку. Что по повреждениям?

— Сто восемь попаданий разной степени силы, — отрешенный голос главного технаря дворца. — По характеру и что и как сломано — чуть позже. Дай минут десять-двадцать на уточнение.

— Давай, Старик. И это… Людей для ремонта можешь привлекать. Такого ада больше не будет.

— Есть, Кедр. Понял про людей, — облегчённо выдохнул он.

— Кедр — Мухе, — голос Мухабаева. — Сухопутные части противника вошли во все охраняемые купола. Фиксирую боевое столкновение во всех шести зонах ответственности.

— Понял, Муха. — Ну, вот и основное блюдо. — Началось. С богом, парни!

Глава 10

Может мы обидели кого-то зря — сбросили пятнадцать мегатонн

Глава 10. Может мы обидели кого-то зря — сбросили пятнадцать мегатонн

Когда-то искал материалы по старинным песням, и в записях той эпохи встретил анекдот. Типа, вопрос на экзамене: «Как началась такая-то война». Убийственно честный ответ: «Взрывы! Бум! Бум! Везде огонь и дым! И танки, танки, танки…»

Всегда думал, что никакой это не анекдот. Да, как бы смешно, особенно если на экзамене. Но пипец верно. Ибо ты не соображаешь на ЛБС ничего, лишь заученно делаешь то, чему научили чуть более старшие товарищи, и слава богу, если тебя хоть чему-то успели научить. В противном случае иногда даже куда убегать непонятно: а где в этом аду свои, где чужие? Какое направление какое? Живого же врага иногда можно неделями не видеть. Ты куда-то палишь по координатам, куда тебе сказали, к тебе в ответ прилетает откуда-то, заученно прячешься… И всё. Бывает, вдалеке какая-то техника, ползает, летает, что-то делает; может вражеская, может своя — не сразу учишься определять. А так, чтобы увидеть врага не в дальнобойный прицел, а живыми глазами, прямо перед собой… На современной войне вообще маловероятно. А вот «дым, огонь и танки-танки…» Самый что ни на есть актуал.

Я был далеко, на ЦПУ всей армейской техникой дворцового комплекса, и мог видеть куда больше, чем простые бойцы на «нуле», как марсиане называют линию соприкосновения. Видеть направления ударов, кто куда кого