— Я, конечно, понимаю, что время сейчас такое! Каждый несёт свою ношу! Но кушать нужно по распорядку! Чтоб всё необходимое поступало в организм вовремя и нужном объёме! — напутствовала меня женщина. — Ну, ничего! Я тебе ещё с собой в дорожку обязательно всё необходимое соберу!

Что ж, взглянем беспристрастно! Такая позиция имела право на существования — обращение и постоянные метаморфозы действительно неплохо меня «высушили». И если ещё утром я имел тело начинающего молотобойца, то сейчас, несмотря на обильное питание, выглядел скорее гимнастом-легкоатлетом. Жилистым и плотным, словно камень, но весьма скромным по объёмам…

— «А что ты хочешь? Перестройка организма активно продолжается. Но если это нужно для маскировки — поправим твой внешний вид на следующей охоте», — откомментировал мои мысли фамильяр.

Теоретически, я могу сейчас принимать любой облик, но на практике отрастить когти и превратить ноги в лапы для меня оказалось гораздо куда как проще, чем внести в свою внешность косметические изменения (прибавить визуально вес, изменить разрез глаз и т. п.). У меня для подобного просто не было наработано навыков, а Алукард «такой фигней» раньше не занимался.

Да, в настоящий момент я действительно выглядел худоватым, правда, в дальнейшем выяснилось, мой внешний вид был не так важен, а «истощенным» для госпожи Хедвы я бы выглядел в любом виде, отличном от формы идеального шара.

Пока женщины хлопотали по кухне, старый мастер осуществлял «художественное» руководство и обеспечивал для меня «культурную программу».

— Хедва, свет очей моих! Ну шо ты такое ставишь на стол?! — сетовал хозяин. — Доставай из кладовки Самое лучшее! Мы, таки, сегодня празднуем! А ты, Басечка, — отец внимательно осмотрел дочь, — Солнышко, завари нам дальневосточный сбор. Да-да! Тот самый, что так нахваливал дядя Эббот. Он просто изумительно дивно влияет на нервы! А довольные нервы — это то, что нам сейчас крайне необходимо! И возьми из серванта Особый сервиз! У нас всё же чудесное избавление!

Удобные тапочки, подушечка под попу («если неудобная, можем подобрать другую»). Всевозможные гастрономические изыски.

— Обязательно попробуйте вот это, — хозяйка дома поставила передо мной очередную креманку с… Да я уже не помню, с чем. Знаю только, что было это безумно вкусно, и так же великолепно пахло.

— Если вам понравилось, то я сейчас принесу добавки, только вы уж постарайтесь оставить у себя местечко для серьезных кушаний! — и всё это говорилось с искренней заботой! И отбиваться мне совсем не хотелось, ибо всё было настолько вкусным, что оторваться, действительно, очень сложно.

Следом за аперитивами пошли суп и горячие блюда, далее добавились салатики. И ей Бог, если бы не моя новая физиология, я из-за стола выкатиться не смог бы, не то, что встать. А так ничего — кряхтел, но держался. Причем эти яства выделялись не только на фоне этой жизни, но и на фоне жизни миллиардера из двадцать первого века.

А когда стол был, наконец, заставлен до самых краев и даже больше — из кухни прикатили специальную тележечку, и все расселись по своим места, то попытки накормить меня «самым-самым» и побольше вспыхнули с удвоенной силой.

Хедва Ароновна и Марк Моисеевич будто соревновались с друг другом: кто больше вкусного засунет в их спасителя!

И пошла нескончаемая вереница: «Отведайте Это!», «Таки попробуйте вот-то», «А у этой пастилы такой дивный вкус, а какие у неё целебные свойства! Поверьте старому мастеру! Он не будет зазря привирать!», «А этот джем! Когда я его готовила, то добавила в него щепотку…»

Поить меня начали сначала душистым травяным сбором, от первой же чашечки которого будто легче дышать стало — заботы и волнения не ушли, но словно стали меньше форматом.

Алукард даже забеспокоился и предложил пресечь воздействие подозрительной химии, но я отговорил. День действительно выдался слишком бурным, и восстановить душевное равновесие мне явно не помешает.

Затем мне налили бокал вина из Афин. И Боже! Что это был за вкус! Настоящая амброзия!

— Из «того самого» Терос Мегаро, где уже пять тысяч лет возделывают виноград. И должен признать — местные добились в своём искусстве вершин мастерства! — в голосе Марка Моисеевича отчетливо слышалось уважение к людям, которые смогли вывести свою работу на Такой уровень!

Ещё были экзотические фрукты из какой-то Персидской лакуны. Домашние конфеты, «которые прекрасно умеет делать наша Басечка»…

В какой-то момент я просто потерялся в этом в круговороте редкостей, вкусностей и новой информации и, чтоб ощутить хоть какую-то точку опоры, прямо спросил, откуда у хозяев такое разнообразие добытых из лакун яств и ингредиентов.

— Так мой муж — Мастер-Зачарователь! — словно это должно всё объяснить, ответила мне госпожа Хедва.

Когда же супруги поняли, что мне это ни о чем не говорит, они в очередной раз за вечер странно переглянулись и Марк Моисеевич разъяснил ситуацию более детально…

Оказалось, Зачарователи в местном обществе это… Хм…Как бы подобрать ёмкое определение? Они ремесленники, наделяющие вещи новыми особенностями и характеристиками. А главный их профессиональный навык — перенос свойств одного предмета на другой. То есть они могут взять нож из дрянного металла и «легировать» его так, что он по свойствам будет на голову превосходить свойства лучших сплавов моего прошлого мира… Конечно, этот пример условен — никто не будет возиться с обычным ножом, да и сил такой качественный скачек потребует немало, но суть он передает довольно точно. А теперь добавим, что в этом мире существуют лакуны, в которых добывают материалы с всевозможными магическими свойствами… Да и прямая передача свойств — основной, но не единственный навык мастеров этой профессии…

— В этом году мне заказ на легирование цилиндров для нашего авиамоторного завода удвоили по количеству. А оплату подняли только в полтора раза! Так мне теперь приходится использовать вместо Рурских присадок Воронежские, а у них коэффициент передачи свойств на 30 процентов ниже. В итоге — выбор: или качество ронять, или сроки исполнения растягивать! Я им — честь по чести — так мол и так. Или цену повышайте, или время дополнительное! А они? — старый мастер разошелся, в раздражении размахивал рукой с бокалом. — Саботажник! Отщепенец! Контра! Сами вы бездари и контра! Насажают неучей по комитетам, а профессионалы страдать должны!

Мда… Я и в двадцать первом веке с чиновниками бодался, когда дело касалось адекватной оценки ими