Яровит устроил привал. Расстелил скатерть-самобранку, в этот раз она порадовала путников овощным рагу с курицей. Ели быстро – бог воинов хотел дойти до цели как можно скорее. Одна Лада никуда не торопилась, словно время теперь было не властно над ней – в девушке что-то изменилось, как будто она перестала быть только человеком, точно почувствовала в себе вечность, которая всегда будет на ее стороне.

После отдыха Лель отвел Ладу в сторону.

– Извини, что лезу не в свое дело, но сильно не увлекайся этим парнем.

Лада вспыхнула:

– Да я о нем даже не думаю!

Лель усмехнулся:

– Лада, не забывай, кто из нас бог любви. От тебя бьет чувствами, только что не наповал.

Девушка рассердилась: ну что Лель сочиняет? Она совсем Хлада не вспоминает, так, малость.

– Не злись, – продолжал Лель. – Ты о нем ничего не знаешь, даже имени. Может, он совсем неподходящая для тебя пара.

– Угу, – съязвила Лада, – человек, а не бог.

Лель упорствовал.

– Я не про это. Я не сомневаюсь, что он из героев, раз в Медное царство прорвался. Только ты не знаешь, на чьей он стороне. Лучше сейчас выбрось этого парня из головы.

И Лада не выдержала:

– Да не влюбилась я! Сколько можно говорить! Отвали уже! И что-то тебе самому не нравилось, когда Перун запрещал встречаться с Мореной.

Лель замер с открытым ртом. На его лице возникло странное выражение, будто Лада со всего маху ударила его. А она, не обращая внимания на удивленные лица Яровита и Посвиста, зашагала дальше.

Лада кипела: ну что Лель лезет не в свое дело? Ну какая ему разница: вспоминает она Хлада или нет? Ей можно хотя бы немного отвлечься?! Смерть родных, странные события, угроза ее жизни… А тут как подарок судьбы – первый поцелуй симпатичного парня. Ну что-то же может быть у нее хорошее, а не только плохое! И вовсе не из-за Хлада она восторгается Медным царством. Это место само по себе вызывает настолько сильные чувства, что невозможно остаться равнодушным. Мерещится, что когда-то давным-давно ты жил здесь, сажал яблоню, строил дом. И Хлад тут абсолютно ни при чем!

Лель подвалил минут через двадцать.

– Извини.

Лада нарочито отвернулась: пусть помучается! Нечего лезть без спроса.

– Ладно, – буркнула она, – прощаю. Но если еще раз начнешь, получишь в лоб.

– Понял, не дурак. «Не то по шее получу и подвиг свой не совершу», – Лель сделал вид, что прикрывается от возможного удара.

Лада улыбнулась: злиться на братца невозможно. Чучело он, одним словом.

– Не бойся, я себя контролирую и пока не страдаю размягчением мозга, – сообщила она.

– Знаю. А тут я – сапогами по нежному цветку. Но я хочу защитить тебя. Мир? – предложил он.

– Мир, – ответила Лада.

Сначала они увидели свалку, огромную свалку автомобилей. Возникло ощущение, что машины сгреб в кучу огромный экскаватор. Лада не могла понять, как образовалась эта хаотичная пирамида. Казалось, что автомобили в ужасе убегали от чего-то, карабкались наверх в панике и давили друг друга. Путники молча прошли мимо.

Обычный город: панельные девятиэтажки, дома пониже. Выбитые стекла, рамы хлопают, приветствуя случайных прохожих. Перевернутые скамейки, опрокинутые урны, точно кто-то играл ими в городки. Школа в четыре этажа, Лада заглянула в окно – на подоконнике сидел игрушечный медвежонок в противогазе, Лада подтянулась и проникла внутрь. Кабинет географии – на стене карта мира, глобус опрокинут набок. Парты беспорядочно расставлены – будто они рванули в момент тревоги к выходу, но не успели, а затем навсегда застыли, застигнутые врасплох. На полу валяются сотни противогазов. Яровит подбирает один. Растягивает маску в разные стороны, проверяет цельность шланга. Отбрасывает в сторону – неисправен.

– Срок использования давно вышел, – сообщает бог воинов. – А так бы сгодились: в закрытых территориях заражение идет через легкие.

Они покидают школу.

Пустые дома, Дворец Культуры с колоннами в стиле ампир, заброшенные детские сады. Магазины с вывесками «Продукты» и «Спортивные товары». Памятник. Мимо проносится косуля, она громко всхрапывает, лиловый глаз косится назад. Светло-коричневая, с небольшими рожками – разглядеть почти не удается. Через мгновение появляются волки, они мчатся следом за косулей. Лишь один останавливается и смотрит на людей, но и он вскоре присоединяется к погоне. Ощущение нереальности.

Путники идут дальше. Городской сквер. Ржавые карусели, обрушенный забор и огромное колесо обозрения с оранжевыми кабинками, одна валяется на земле. Ветер раскачивает колесо, и оно издает протяжный скрипучий звук. Аттракцион, на котором никогда не будут кататься дети. Лада подходит и залезает внутрь. Посвист и Лель садятся рядом, Яровит махает рукой – мол, без него. Тогда Посвист слегка дует, и колесо приходит в движение. Кабины плывут над городом, над его плоскими крышами, над буйной зеленью, отвоевавшей место у асфальта.

Серые линии дорог, высотные линии электропередачи, заводские трубы. Деревья почти поглотили здания, те выглядят призраками – жалкими и пугающими одновременно. Тополя растут на крышах, в самих домах, потеснив бетон и железо. Стадион пока еще держится, но и он скоро падет перед натиском зеленой поросли. Волки все же догнали косулю и теперь с жадностью пожирают останки. Лада видит впереди лес, к которому ведет мост через узкую реку. Лес рядом – рукой подать. Именно туда им и надо.

Путники покидают город, еще одно место без людей. Торжество пост-апокалипсиса, стертые следы человечества. Больные дома, погибшие автомобили, территория запустения и разрухи. Разбитое пианино, на котором лишь ветер и дождь перебирают уцелевшие клавиши. Мертвые куклы в детских кроватках. Мир без людей… Как же это страшно.

Глава 4

Ржавый лес

Лисица решила проводить их из города. Она держалась в отдалении – тощая, грязно-рыжего цвета, некрасивая. Лель бросил ей кусок мяса, и лиса схватила его на лету.

– Не прикармливай, – посоветовал Посвист.

– Начинается, – Лель притворно закатил глаза. – А то я ее приручу, и придется всю жизнь заботиться. Не боись, я не Маленький принц.

Он кинул еще один кусок, лисица поймала его и потрусила обратно.

Лада не оглядывалась, потом она вернется сюда и пробудет тут долго-предолго, совершенно одна. А пока им надо идти дальше – впереди ночь да утро, должны успеть. Склон спускался к реке, бетонная дорога, ведущая к мосту, была полностью разрушена. Лада несколько раз споткнулась об арматуру, торчащую из земли. Не хватало еще грохнуться и разодрать штаны. И так бы им стирка не помешала – изгваздались в дороге. Да и ей самой. Залезть бы