Шрифт:
Закладка:
«…дэр агн врхтаг Рктахзоган… дэр магн гдар Рктахзоган…» – произнесли тысячи голосов, и воздух наполнился мерцающими рунами Тьмы. Мерзостные знаки, что являлись из другого измерения, были неведомы даже Иериону. Понять их не удавалось, но от одного вида белые глаза заклинателя наполнились кровью, а внутренности будто чья-то незримая сила пожелала вырвать через глотку. Они казались гораздо старше символов, что использовали самые древние дети Тьмы. Иерион ощутил присутствие чего-то смертельно опасного. Оно смотрело на него сквозь материю пространства и стремительно приближалось. Вероятно, мощнейший энергетический поток воинов Ордена пробудил в заклятии скрытые силы, и не только ввел войско в состояние безумного транса, но и привлек из бездны темной материи могущественную, свирепую тварь. Возможно, самого Рктахзогана.
Иерион спешил. Его рука извлекла из потайного кармана одежды слезу Ксанд. Артефакт моментально поглотил свет факелов и жаровен, не подействовав лишь на таинственное, черно-синее излучение появившихся в воздухе символов Тьмы. Владыка Света протянул вперед руку и кровоточащими глазами еще раз посмотрел на собравшихся воинов. Могущественные и сильные. Преданные Ордену до последней капли крови. Сейчас они казались как никогда слабы. Заклинатель слышал их голоса, и в памяти стали появляться лица тех, кто был особенно дорог. Почему память так коварна? Зачем эти воспоминания сейчас? Перед внутренним взором Иериона многие из служителей предстали напуганными детьми. Сквозь голоса темного ритуала он вновь слышал их смех. Иерион вспомнил Тэю и тепло ее детской ладони. Каменная клетка, сковавшая сердце владыки, раскололась. Он ощутил его стук. Все эти воины – его дети. Они могут не любить его, возможно, даже ненавидеть. Но Иерион мудрее и сильнее каждого из них. У него хватит сил простить им их невежество. Он дал им надежду, и они доверились ему. Все до единого. И нуждаются в нем, как никогда. Кем Иерион станет, если предаст воинов Света и обречет на мучительную смерть? Разве Создатель – их всесильный Отец – не бросил их также здесь на погибель? Чем же Иерион лучше Его?
«Нет, уж лучше умереть самому», – решил владыка Света.
Рука Иериона задрожала, длинные пальцы крепко сжали артефакт. Он потянул его к себе обратно. Пространство за изгорбленной спиной раскололось, и сквозь излом материи выбралось невообразимо чудовищное существо. Оно неистово закричало, дышало смертью в спину, от него исходил жар преисподней. В этот самый миг среди войска раздался яростный крик.
– Изменник! Я все равно вижу тебя! – ревел Архангиэль.
Расталкивая остальных, легендэн-воитель вслепую бежал к центру зала. Глаза его выкипели и кровавой слизью стекали по бледному лицу. Из ушей и рта обильно текла кровь. Иерион понял, что полученный в битве яд мог лишить воителя зрения и слуха, оттого Архангиэль поддался влиянию заклятия меньше остальных. Иерион услышал свист, какой бывает от летящей стрелы. Исполнив свой легендарный прием, Архангиэль с убийственной силой метнул меч в изменника. Иерион уклонился. Нацеленный в грудь клинок разрезал до кости плечо. Меч пролетел дальше и вонзился в разинутую глотку твари из другого измерения. Наделенное огромной силой оружие убило существо и отбросило в мерцающий звездами мрак. Слеза Ксанд выпала из раненой руки заклинателя и покатилась к беззащитным воинам.
– Нет… – выдохнул Иерион, упал на колени и неуклюже потянулся за артефактом.
Заклинатель сконцентрировал все силы, чтобы воздействовать на слезу и притянуть к себе, но Тьма, обитавшая внутри его тела, оказалась сильнее. Слеза лишь быстрее покатилась по холодному камню и сорвалась вниз.
То, что увидел Иерион, поразило и ужаснуло его. Он понял, как много еще не знает, насколько слаб и глуп, считая, что обладает каким-то могуществом. Увиденное вновь напомнило ему о существовании сил неимоверного, космического масштаба, которые находятся далеко за пределами его понимания, совершенно на другом, непостижимом уровне. Среди зловещего песнопения из тысяч голосов воинов Света раздался женский красивый голос. Он был печален и по интонации, казалось, взывал к кому-то.
Иерион посмотрел вниз и увидел ее. Женщину, в чьем существе слились воедино мучительная скорбь и боль Тьмы о потере своих первых сыновей. Она стояла перед легендэн-воителем. Одна рука ее прошла сквозь броню воина и скрывалась в груди. Напоминая кровоточащие язвы, обереги на темном доспехе воителя раскалились до предела и стали багряного цвета. Архангиэль пытался схватить женщину, но она целиком состояла из густой, абсолютной Тьмы. Из пустых глазниц и раскрытого рта воина разлетались, подобно лентам на ветру, темные черви. Тьма смотрела на легендэн-воителя и что-то тихо нашептывала. Не оставив ни единой царапины на броне, Тьма вынула руку из груди воина, сжимая в ладони его сердце. Горячая красная жидкость сочилась сквозь тонкие пальцы Ее руки. Архангиэль упал на колени и принял свое сердце из рук Тьмы. Брызгая кровью, оно стучало в его огрубевших, мозолистых ладонях. Он посмотрел на Тьму черными провалами глаз, поднес сердце ко рту и начал пожирать. Тьма провела ладонью по его лицу и отошла.
Подобно призраку, Она металась между воинами и заглядывала в их лица, будто искала кого-то. С уст ее доносился шепот, и владыка Света распознал в нем навеки проклятые имена Первых богов. Тьма исчезла и вдруг оказалась прямо перед ним. Она обладала стройным, крепким телом женщины, словно выточенным из черного оникса, но лицо Ее было ужасным. Со ртом, напоминающим рваную рану, и большими, опечаленными глазами. Бездонная, зловещая пустота в них настолько ужаснула Иериона, что он повалился на горб и попятился назад. Тьма вновь исчезла, и снизу донесся ее безутешный плач. Стало происходить то, что искушенный темными знаниями разум заклинателя отвергал, не мог осознать и выдал единственно верный приказ – спасаться, бороться за жизнь.
Иерион полз, как огромный, уродливый жук. Добравшись до дверей за спиной, он поднялся, распахнул их и ввалился в манускриптум, заставленный секциями с древними рукописями и фолиантами. Запер двери изнутри, привел в действие заклятия защиты и отпрянул назад. Вслушиваясь, владыка тяжело дышал. Во рту появился привкус крови. Она липким, густым туманом начала выходить в воздух сквозь аппарат маски. За дверьми что-то тяжело громыхнуло. Снова и снова. Обереги на дверях манускриптума стали накаляться ярче и ярче, но вскоре погасли, больше не распознавая присутствия Тьмы. И все же Иерион ощущал нечто озлобленное в зале Воина. Двери задрожали, и с той стороны донесся многоголосый вопль ненависти и страданий.
Окованное илаадиумом дерево затрещало под множеством ударов. Активировав меч, Иерион стал отходить к проходу в северную галерею. Рана на плече кровоточила
