Шрифт:
Закладка:
До крепости добрались даже до рассвета. Каждый по-своему измученный трудным ночным переходом, напряженным ожиданием встречи с существами с тёмной стороны и своим будущим.
Анха вместе с другими женщинами во все глаза смотрела на крепость. Это было грандиозное по своим масштабам сооружение, которое вряд ли можно построить без помощи магов. Целый городок, охваченный высоченной стеной с равномерно расположенными по кругу массивными башнями и площадками с маленькими башенками.
Позже она узнает, что уходящие ввысь башни и площадки, окружённые миниатюрными башенками, предназначены для защиты от летающих тварей, а пока княжне казалось, что это интересный архитектурный приём, чтобы разбавить грубую мощь великой стены.
Караван провели по глухому туннелю и, ненадолго задержав на мощёной камнем площади, повели дальше. Анха крутила головой и повсюду видела двигающихся в одном направлении с караваном людей со скарбом. Все они прибыли в крепость под защиту стен и спешили разойтись по городу в известном им порядке.
— Какое тут всё огромное, — пробормотала одна из женщин.
Если бы у других не захватило дух, то они поддержали бы её, но узкие улицы и возвышающиеся дома в четыре-пять, а местами и более этажей, подавляли. Во многих местах дома соединялись галереями, и пешеходы оказывались в сгустившейся темноте под нависающими арками, что тоже подавляло.
Анха была потрясена не меньше остальных. Она не ожидала, что встретит здесь здания высотой больше двух этажей! Впрочем, если посчитать, во что обошлась постройка защитной стены, то неудивительно, почему экономили место внутри и возводили многоэтажные дома.
Ни Анха, ни женщины не знали, повезло ли им, что они попали в город в момент прорыва тварей или нет. В дороге некоторые из женщин тешили себя надеждой наладить свою жизнь в этом суровом месте, часто придумывали сказки о таких же осуждённых, как они, и нашедших покой на границе империи. А как оно будет?
— Как не вовремя! — с досадой выругался бородатый мужик в засаленной куртке и грязнющих штанах неопределённого цвета. Всё в нём было неопрятно, но старший каравана вежливо молчал и только согласно кивал в ответ на все высказывания этого недовольного мужика.
— И баб сейчас принять некуда и твою команду, Всеслав, селить места нет.
— Да нам много не надо, — заискивающе вставил старший, и Анха пристальнее пригляделась к неопрятному мужику. Старший каравана не стал бы лебезить перед неважным человеком.
У мужика же, помимо неопрятного вида, бросался в глаза широкий нос, кустистые брови, клочковатая борода и небрежно подхваченные ремешком сальные волосы. Конечно, все прибывшие выглядели ещё хуже, а уж смердели так, что в глазах резало, но они с дороги, а этот… да, его одежда явно не знала стирки со времён пошива!
Для себя Анха сделала вывод, что старший каравана разговаривает с кем-то вроде завхоза в замке.
Тем временем уже весь караван втянулся во двор центрального замка и хозяйственник, заложив за спину руки, решил оценить прибывших. Всех женщин выгнали перед его очи, расставляя в длинный ряд, и потихоньку начал собираться зевающий народ, чтобы тоже поглазеть.
Откуда-то выбежала весьма фигуристая женщина в ярких нарядах и с неприязнью глядя на прибывших, взяла хозяйственника под руку. Он усмехнулся, притянул её к себе, огладил по заду и, довольно усмехнувшись её хихиканью, начал смотр.
Анха, проведя весь свой недолгий путь лёжа, а потом сидя на телеге, до сих пор не понимала, как много ведут заключённых. Цепочка из женщин вытянулась во весь немаленький двор и закруглилась на второй ряд. Многие женщины еле держались на ногах, но некоторые находили силы подмигнуть, выставить грудь колесом, призывно улыбнуться.
У Анхи ныло всё тело, и она едва смогла разогнуть ноги, но сама не поняла, как встала ровно и замерла, словно генерал на плацу. Завхоз остановился напротив неё и оглядел сверху-вниз и обратно. Анха не отворачивалась, но и в лицо старалась не смотреть, чтобы не накликать на себя неприятности.
— Тьфу, уродина! — в сердцах сплюнул хозяйственник и поначалу удивлённое, а потом напрягшееся лицо его спутницы расслабилось.
Анха тоже выдохнула. Она знала, что выглядит сейчас отталкивающе и непривычно для всех. Мало того, что лысая и безбровая, так ещё обожжённая какой-то дрянью кожа на голове сходила противными лоскутами. То ещё зрелище!
А добавьте к этому уродству бросающуюся в глаза печать на лбу. И словно мало всего перечисленного, общий вид княжны, мягко говоря, был измученным. Длительное лежание с периодом мучительного возвращения сознания, когда не было вдосталь еды, воды, покоя, зато внутри постоянно шевелились избытки Лунной энергия, заставляя страдать, не прошли бесследно.
В общем, княжну столь искреннее восклицание не задело нисколько. Если ей удастся выжить, то она восстановит красоту. А вот как вылечить душу?
Если бы не Маха, то, наверное, Анха переродилась бы в духа мщения, которому на всё плевать, и шла бы к цели в любом состоянии. Но Махе удалось заставить выплакаться княжну, не дать ей закаменеть или выжечь чувства. И душа пока не умерла, но болела.
— Ладно, — обойдя всех, подытожил завхоз, — душегубиц запрём в подвале, и их дальнейшую судьбу будет решать воевода. Остальным сейчас раздам работу. Бездельниц кормить не буду.
Старший стражник подсуетился и вручил бумаги хозяйственнику. Тот быстро отобрал тех женщин, которым предстояло сидеть запертыми, остальных временно распределил в помощь хозяйственным службам при замке или дал поручения напрямую.
Молодых отправил расчищать от грязи казармы. Обычно женщин туда звали за другим, но сейчас казармы были пусты, и завхоз вспомнил о сволочном маге, что морщил нос, случайно приблизившись к казармам и высказал ему о небрежении к работе.
А что он? Как будто казармы его вотчина? Но подсуетиться не помешает. Другие женщины отправились на кухню, в прачечную, в птичники или на заготовки.
Возле Анхи хозяйственник постоял в задумчивости и спустя долгую паузу назначил отработку у замкового лекаря.
— Господин, можно, я с ней? — тут же влезла Маха, до этого успешно избегавшая назначения в другие места. — Девочка слаба, а я подсоблю, где надо и господин лекарь останется довольным вашим назначением.
— Дура, — беззлобно бросил хозяйственник, а его дама сердца прикрыла рот пухлой ладошкой и вновь захихикала, — наш лекарь та ещё… никогда не бывает довольным.
Однако же, бросив взгляд на едва стоящую Анху, он одобрительно махнул рукой Махе, и женщина
