Шрифт:
Закладка:
На добродушном лице Паши промелькнула змеиная ухмылочка.
— Паш, а ты точно уверен, что Столяров тебе проблем не создаст из-за нападения? — уточнила Даша, аккуратно присаживаясь на садовые качели. Павел тоже присел. Чуть поодаль.
— Пока он в полицию не обращался. Я бы тоже не стал в его случае обращаться. Учитывая степень опьянения и оборудование подвала. А если сразу заявление не подал, потому уже какой смысл. Вот когда он обнаружит, какой он молодец и благодетель, тогда да. Возможно, обратится.
— В каком смысле, «молодец и благодетель»? — не поняла Несветаева.
— Док все его банковские карты, включая кредитки, расписал на полный лимит на благотворительность. И разослал письма счастья следом за пожертвованиями и подарками. Завтра-послезавтра его начнут со всех сторон в соцсетях благодарить. Суммы небольшие, получателей — целый вагон. Начнет отзывать платежи — поднимется хай до небес, мы поспособствуем. Не начнет — он в кредитах, как тутовый шелкопряд в шелках, с головой по самые пятки. Домик-то свой в лесу он тоже под кредит взял, и в оборудование его деньги вбухал. Тут только активами из бизнеса покрывать. А оборотные средства — они как кровь. Нету денежков — нету бизнеса. Не до меня ему сейчас будет и не до тебя. Потому что иногда добро — лучший способ наказания зла. Выбирай, в какой комнате ты устроишься. Я пойду в душ. Потому ужин приготовлю. А завтра, Даш, мне с утра нужно будет по одному неприятному делу смотаться. Не заскучаешь?
Дарья помотала головой.
— Далеко? — поинтересовалась она.
— На море. Но я только туда и обратно. Сразу и вернусь. А вот в августе, после того как ты все экзамены сдашь и поступишь учиться, съездим туда отдохнуть. Ну, если ты захочешь, конечно, — произнес он неуверенно.
— Я захочу, — уверила его Даша и положила свою ладонь на его широкую ручищу. — Я обязательно захочу.
Эпилог. Павел
Жизнь вдвоем оказалась не очень простой. Но и не такой страшной, как когда-то казалась. Дарья умела быть когда надо — незаметной, когда надо — незаменимой, и даже Елена Викторовна, которую поставили в известность, что с первого сентября Дарья Владиславовна увольняется, приходила к Паше поплакаться: как же «Паллада» будет без нее? Поляков убеждал, что как-то же раньше была? Ничего, будет подрабатывать на полставки, если совсем уж завалы организуются.
Отогретая теплом, заботой и полноценным сном, Даша потихоньку расцветала и хорошела. Паша наглядеться на нее не мог и нарадоваться. Единственное, что омрачало совместную жизнь, это страдания Даши по маме. С момента возвращения в город прошло больше месяца, и Поляков все чаще ловил на ее лице тревогу.
— Ну позвони, — не выдержал наконец Паша.
— Понимаешь, у нее же совсем никого нет, — совсем расклеилась Дарья. — Она же совсем одна. И болеет. Ей лекарства нужны.
— Не мучай себя. И не оправдывайся. Позвони. Только давай договоримся, что ты расскажешь ей про меня. Хорошо?
Даша окончательно сникла, и Полякова возникло подозрение, что именно необходимость этого признания и сдерживало ей от звонка.
— Я буду рядом, видишь? — Павел сел, прижавшись бедром к бедру, и приобнял девушку. — Если что, я приду на помощь. Хочешь?
Она кивнула, выдохнула и нажала на телефоне быстрый набор.
— Кто? — недовольно заявила в трубку маман на том конце. — Мне никаких карт от вас не надо!
— Мама, здравствуй, — тихо произнесла Даша.
— Дашенька! Доченька! Где ты была? Я никак не могла до тебя дозвониться. И Николай Владимирович со мной разговаривать не хочет. Вы поссорились? Ты знаешь, он такой молодец! Он знаешь, какой молодец!
— Здравствуйте, мамо, — не выдержал Павел, глядя, как вянет от речи матери Дарья. «Мамо» — отличное сокращение от «мамомонстр». — Меня зовут Павел, и я — жених Даши.
Он широко улыбнулся, хотя она и не могла увидеть его улыбку.
— Даша? Даша, у тебя все хорошо?! — засуетилась «мамо». — Кто это, Дашенька? Он тебя обижает?
— Нет, мама. Меня никто больше не обижает, — Дарья положила ладонь на Пашину коленку.
— А кто обижал? — воскликнула мамо, будто готовая сражаться. Пусть к зеркалу подойдет.
— Это уже неважно, — успокаивающе заговорила Даша. — Паша — очень добрый и заботливый. Мы с ним вместе живем. И я очень его люблю.
Сердце Павла сжалось и отпустило, наполняя теплой волной чистого счастья.
— Я тоже очень люблю вашу дочь, — ответил Павел, взял Дашину ладонь и коснулся ее губами.
— Даша, это какой-то проходимец? Он у тебя живет? Что ему от тебя нужно?
— Ну что вы, мамо, я — успешный бизнесмен. Владелец охранной компании. Вас нужно от кого-нибудь охранять? — поинтересовался Паша. «Или кого-нибудь от вас?», — очень хотелось ему добавить, но он сдержался. — Не переживайте, теперь у нас все будет хорошо. Денег у меня много. Мы обязательно найдем нужных врачей, поставим вас на ноги, снимем инвалидность…
В телефоне зазвенела тишина, а Дарья прикрыла лицо рукой.
— Мамо, мамо, вы слушаете?
— Да, — трагично произнесла она. — Дашенька, надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе?
В вопросе звучала подсказка. Капслоком: «ПОЖАЛЕЕШЬ!».
— Нет, мама. Вот о чем, о чем, а о своем выборе я жалеть не буду, — пообещала Дарья и улыбнулась. — Ну ладно, пока. Если что, это мой новый телефон. Звони.
— Пока, — тоном ослика Иа попрощалась мамо и отключилась.
— Ты молодец, — похвалил Поляков. — Прекрасно держалась.
— Спасибо. Только благодаря тебе.
И замолчала.
В комнате повисла неловкая пауза.
— Даш, а ты выйдешь за меня замуж? — вдруг набрался смелости Павел.
— А нужно?
— Думаю, да. А что? Дети пойдут…
— Паш, ну какая из меня мать? — фыркнула Дарья.
— Не попробуешь — не узнаешь. Я очень хочу, чтобы ты родила от меня ребенка. Девочку или мальчика. Не бойся, я буду помогать. И мама тоже. Моя мама. Она очень хочет. И познакомиться с тобой хочет. Она хорошая.
— Ну если хорошая… — неопределенно хмыкнула Даша. Паш, ты действительно хочешь, чтобы я стала твоей женой?
— Да.
— Ладно. Давай попробуем.
«Я в любом случае не дам тебя в обиду, — Паша смотрел в глаза Дарье и очень хотел, чтобы она поняла его без слов. Просто поверила. — Все у нас получится. А что не получится, то мы попробуем
