Руслан подхватил меня на руки. Несколько мгновений, и полупрозрачная завеса балдахина оградила нас, спрятала от остального мира. Чересчур прохладное покрывало кровати лишь подчеркнуло опаляющий жар. Руслан обжигал поцелуями мою шею, постепенно спускаясь ниже, его ласки становились все откровеннее. А у меня даже голова кружилась от неведомых ощущений, я прижималась к нему, с губ даже срывались какие-то слова, но я ничего этого толком не осознавала. И ведь не проявлялось пламени! Талисман вообще безмолвствовал! Здесь и сейчас мы с Русланом были не хранителями половин стихии, а просто двумя людьми. Обычными смертными, любящими друг друга. Наверное, для этого и нужны чудеса, чтобы стирать все барьеры, мешающие чувствам… Но кое с чем, не смог справиться даже этот волшебный Свет.

Вспышка панического страха из крохотного проблеска в долю секунды затопила меня удушающей волной. Меня словно с ног до головы ледяной водой окатило!

Я не оттолкнула Руслана, даже не попыталась отстраниться — я бы просто не смогла. И не потому, что он бы не отпустил, а потому что не хотела. Но ужас схватил клещами за горло и диктовал свое.

Я хотела сказать, что мне страшно. Просто так страшно. Вообще не понятно почему! И дело вовсе не в том, что все для меня впервые, и уж тем более не в том, что чувства к Руслану осознала уж слишком неожиданно. Нет, этот странный страх шел из глубины души, словно из самой моей сути, но не человека, а Создательницы, неся с собой неотвратимую уверенность: потом будет плохо. Не просто плохо, а ужасающе в своей катастрофичности! Я хотела сказать все это, и пусть бы Руслан меня переубедил, заверил, что бояться нечего. И страх бы тут же отступил, и все было бы хорошо, но…

— Руслан, — выдохнула я, — подожди…

Он понял все по-своему. Видимо, настолько красноречиво сейчас отражался ужас в моих глазах. И на Руслана это подействовало не менее отрезвляюще.

— Ты боишься меня? — чуть хрипло прошептал он, не сводя с меня внимательного и даже изумленного взгляда, и словно бы сам резко очнулся от наваждения. Явно титанически усилием воли отстранился от меня, сел на кровати.

И пусть в его глазах все еще открыто читалась зашкаливающая страсть, он пытался ее сдерживать. Даже взгляд отвел, чтобы на меня не смотреть.

— Тебе кажется, что все происходит слишком быстро, да? Карин, прости, я ни в коем случае не хотел тебя напугать, — он шумно вздохнул. — Хоть ты и всегда для меня соблазнительнейшее искушение, но я стараюсь это контролировать. А сейчас просто враз голову потерял… Видимо, магия Света Жизни так сказалась, хотя и ума не могу приложить почему.

Ко мне более-менее вернулась способность трезво мыслить, я закуталась в покрывало, запоздало смутившись. А Руслан вообще к окну отошел.

— Как Салеф нам сказал? — словно просто размышлял вслух. — Что Свет дарует право выбора?

— Почему-то все ужасно любят говорить загадками, — пробормотала я, чтобы ответить хоть что-то.

Смотрела на силуэт Руслана на фоне окна и терзалась мыслью, что если бы не вспышка страха, то сегодня он бы стал моим первым мужчиной. И не просто первым, а единственным, в этом я ни мгновения не сомневалась. Теперь же в один коктейль мешались смущение, и все та же паника и сожаление. Сожаление, что я все испортила.

Руслан обернулся ко мне. Тихо произнес:

— Карин, я ни в коем случае не хочу, чтобы ты меня боялась. Я понимаю, из-за предательства Деккера тебе сейчас очень сложно кому-либо снова довериться. Но обещаю, я сделаю все, чтобы ты забыла о прошлых разочарованиях. Все будет так, словно до меня у тебя никогда никого не было.

— Можно сказать, что никого и не было, — нерешительно ответила я, потупив взгляд. — Я никогда и ни к кому не чувствовала того, что чувствую к тебе.

— Поверь, Карин, я тоже, — тихо, но очень серьезно произнес Руслан. — Надеюсь то, что я напугал тебя сегодня своей напористостью, это единственная ошибка и других не будет. Мы больше не станем торопиться. Не бойся меня, прошу…

Как же мне хотелось порывисто признаться: «Руслан, пожалуйста, не слушай меня, это все страх, мне одной с ним не справиться!», но ужас даже горло сдавливал, мешая говорить. Обуреваемая эмоциями, я спешно встала и, подойдя к Руслану, уткнулась в его плечо. Даже плакать хотелось, но я сдерживалась. Он хоть и обнял меня, но лишь слегка. Тихо произнес:

— Но лучше нам сегодня наедине не оставаться, моей выдержки надолго не хватит. Я себя сейчас едва контролирую. Если хочешь, я телепортирую тебя домой, — мрачно усмехнулся, — от меня подальше. Или можем вернуться на праздник, если, конечно, рискнешь.

— Я останусь, — твердо ответила я.

Ну никак я не могла себя заставить разлучиться сейчас с Русланом. Мне казалось, чем дольше мы рядом, тем сильнее будет пламя в душе, тем быстрее пройдет этот непонятный ужас. Знать бы еще, чем он вообще вызван… Раз это побуждение сущности Создательницы, то, значит, и вопрос глобальный. Может, дело в талисмане? Вдруг соединение половин вызовет какую-нибудь катастрофу? Выплеск стихии чудовищной силы? Надо обязательно расспросить Прядущего об этом, когда он объявится.

Руслан надел рубашку и вышел из комнаты, сказав, что подождет меня за дверью. Я снова облачилась в платье и на миг замерла, едва подняв черные ленты. Как сказала почтенная Адижи? Мой страх? Но почему я не могла от него избавиться? Пусть осознание чувств стало таким быстрым и внезапным, но я ни мгновения не сомневалась в их силе и искренности. Так что же так упорно отталкивало меня от Руслана? Само собой в мыслях мелькнуло как видение: одиночная золотистая нить рвется, разлетаясь угасающими сполохами. Вот только понятней от этого не стало.

Мы вернулись на праздник. До самого рассвета гремела музыка и веселился народ. Танцы, угощения, диковинная магия Света Жизни, расцвечивающая небо лучше любого фейерверка… Мы с Русланом ни на шаг не отходили друг от друга, и даже мой инстинктивный страх стал понемногу отступать. Это были чудеснейшие несколько часов. Для полного счастья оставалось лишь уснуть в объятиях любимого, но Руслан эту идею сразу отверг:

— Карина, не проверяй мою выдержку на прочность. Завтра это состояние должно уже пройти, и я прекрасно буду себя контролировать. Но пока лучше не рисковать. У меня до сих пор перед глазами, с каким паническим ужасом ты на меня смотрела. И