Причина беспокойства была понятна: ожидание Шлоссера. Подполковник, очевидно, придет не просто так, а с какими-то разъяснениями.

Сильва подошел к окну, отодвинул тяжелую штору. Небо хмурое… Странно, небесная канцелярия обещала солнце. Может, распогодится к обеду.

– Ма-ау… – раздалось позади него.

– Иду, – машинально ответил Сильва. Ответил и рассмеялся.

Каким чувством он понял, что Тео пришел за ним. Кот пришел пригласить его на завтрак. Ведь так! Грета сказала коту: «Узнай, проснулся ли Сильва. Если проснулся, пусть идет к нам. Хватит нежиться в постели». Он просто физически ощутил (интуиция?), какой между ними мог произойти диалог. Именно диалог: между тетушкой и ее питомцем!

Звякнул телефон: пришло сообщение. «Шлоссер», – подумал Сильва и разволновался. Выждал несколько секунд и открыл эсэмэску.

«Буду после обеда. Постараюсь прийти к двум».

И все? Ну, Йозеф! И как тут не волноваться!

Снова звякнуло. Ага, второе сообщение. «Не волнуйтесь вы так, все хорошо». Забавно… Оказывается, он на одной волне не только с котом, но и с баварским следователем.

– Ма-ау, – вновь протрубил Тео. На этот раз более требовательно.

– Иду-иду, мой хороший, – Сильва поднял кота, расцеловал. – Сейчас умоюсь и приду. Так и передай Грете.

Когда Сильва спустился в салон, Теодор сидел у хозяйки на коленях.

– Доброе утро, Грета, – он поцеловал тетушку. – Доброе утро, Урсула. Что у нас на завтрак?

– Пока ты нежился в постели, фрау Шварц приготовила вишневый штрудель, – ответила вместо Урсулы Грета.

– У-у… Собственно, запах штруделя меня и разбудил. А так бы я еще понежился.

– Я отправила за тобой Теодора.

Сильва поперхнулся.

– Это какая-то телепатия, Грета. Он действительно пришел и позвал меня. Я именно так его и понял. Честно. Это не кот, это чудо какое-то. Я… – голос дрогнул.

От осознания, что совсем скоро он уедет, а чудо-кот останется здесь, Сильве вдруг стало грустно и защемило сердце. Он тут же принялся за штрудель: еда отвлекала от грустных мыслей.

– Что с тобой? Ты какой-то взвинченный с утра, Сильва.

– В два часа приедет Шлоссер. Я нервничаю.

Она мягко накрыла его руку свой рукой.

– Я думала, ты из-за Тео.

– Из-за него тоже. Буду скучать.

Время в ожидании Шлоссера прошло как-то сумбурно.

Обед закончился как раз к двум часам. Только они перебрались на мягкий диван, как подъехала машина. Сильва вышел на улицу встретить Шлоссера. Сегодня с ним был водитель: молодой парень славянской внешности. Сильва поздоровался и пригласил обоих зайти в дом.

– Лукаш, – представился парень и продолжил по-русски, с легким акцентом: – Спасибо, я сейчас занят, приеду вечером.

– У Лукаша ответственное задание. Он должен встретить в аэропорту одного человека и привезти его в Шаттен.

– Интригуете, как всегда.

– Не без этого, – довольно хмыкнул Шлоссер.

Когда они зашли в дом, у двери их встретила встревоженная Урсула. Она показывала телефон Шлоссеру и пыталась что-то ему объяснить. Урсула тяжело дышала, выдавливая из себя вместо слов какие-то невнятные звуки.

Грета поднялась с кресла, удивленно смотрела на домработницу, также не понимая, что происходит.

– Что с вами, Урсула? – спросил ее Сильва.

– Давайте присядем, – Шлоссер осторожно взял у нее телефон, приобнял ее за талию и повел к креслу. – Тихо, тихо… Садитесь… Вот так… – говорил он ей. Затем обратился к обалдевшему Сильве: – Принесите воды.

И лишь после того, как она выпила воды, она смогла вымолвить:

– Габи… Мою дочь утром забрали в полицию. Сказали, что по вашему распоряжению. Я ничего не понимаю…

– Да, вашу дочь задержали. Как соучастницу преступления.

– Какого преступления, герр подполковник?

– Ее подозревают в покушении на убийство.

– Это какая-то ошибка. – Урсула расплакалась. – Кого она собиралась убить?

– Не она. И если честно, я не думаю, что она понимала, в чем участвует. Но, тем не менее, она способствовала тому, чтобы покушение произошло.

– Объясните, что случилось. Пожалуйста.

Урсула вытирала краешком фартука глаза.

Сильва начал догадываться, что происходит. Речь шла об отравлении Греты. Значит, все-таки Урсула. Вернее, Габи – ее дочь. Но кто же тот негодяй, который втянул девушку в эту историю?

– Герр Шлоссер, кажется, настало время объясниться, – властно заявила Грета. – В чем вы обвиняете девушку?

– Обвинить может только суд. Габи – подозреваемая. Она инсценировала свое отравление, чтобы выманить мать из Шаттена.

– Но зачем? – воскликнули разом Грета и Урсула.

Сильва понимал зачем. А ведь он просчитал такой вариант. Все-таки «мозговой штурм» – дело ненапрасное! Он задавал себе вопрос, случайным ли было отравление дочери Урсулы? Из трех вариантов ответа самым логичным виделся третий: отравления на самом деле не было, а была лишь инсценировка. А вот кто и зачем спровоцировал девушку на такой шаг?

– Чтобы отравить фрау Генриетту. Вернее, обоих. И Сильву тоже.

Женщины замерли.

– Йозеф, – обратился Сильва к следователю, – вы должны рассказать Грете правду. Объясните, что ее отравление не было случайным. Она не знает…

– Ха! А я подозревала, что дело нечистое! Племянник вон как изворачивался, придумывал отговорки всякие.

– Это я просил его ничего не говорить вам, фрау Грета, – выкручивался Шлоссер. – Так надо было, поверьте.

– Прости, Грета, я хотел тебе все рассказать. И про Анку тоже.

– Значит, это она виновата? Такая милая с виду девушка. Ты же мне ее посоветовала, Урсула! – обратилась она к домработнице.

– Она не могла, нет. Она к вам не приезжала, – Урсула расплакалась.

– Это была другая девушка. Она только представилась Анкой, – объяснил Шлоссер.

– Да, Грета, – добавил Сильва. – Вместо Анки, которую порекомендовала Урсула, пришла другая девушка. Отравление было заранее спланировано. Именно для этого преступникам пришлось изолировать и Урсулу, и Анку.

– Каким преступникам? – спросила она Сильву. В глазах читалось непонимание и недоверие.

– Я не знаю. Пусть расскажет подполковник.

– Да объясните вы мне, наконец, что здесь происходит, – Грета не на шутку рассердилась и обратилась к Шлоссеру властно и жестко. – Подполковник, я требую объяснений.

– Я за этим и пришел, фрау. Но хочу вас предупредить, что мои объяснения будут слишком болезненны для вас. Правда на самом деле очень неприятная, фрау Генриетта. Вы готовы услышать и принять горькую правду?

Грета встала, прошлась вокруг стола: спина ровная, как натянутая струна, голова приподнята, губы сжаты. Вновь села в кресло, сложила руки в замок.

– Говорите.

– Правда заключается в том, что ваша дочь Эмма спланировала ваше убийство. То, что покушение не удалось, лишь счастливая случайность. Фактически, вас спас Сильва. Не вернись он домой, все закончилось бы трагедией. Она планировала избавиться сразу и от вас, и от вашего племянника.

– Зачем? – только и смогла вымолвить Грета.

– Я потом