Шрифт:
Закладка:
Гончаров, расширив от ужаса глаза, застыл на месте, не в силах сделать и шага. Как видно, его появление для горцев тоже оказалось полной неожиданностью, и они замерли в напряжённой позе. Привёл в чувство Тимофея хрип Прошки, как видно, парень доходил, и это был последний изданный им звук. Волна ненависти, горечи и отчаянья накатила вдруг на Тимку. Срывая с плеча ружье, он отшагнул чуть назад и, потеряв под ногами опору, упал на спину. Сухо щёлкнул курок трофейного мушкета в руках у горца, зрачок ствола смотрел на русского, но выстрела из него так и не было. Второй бородач резко вскочил на ноги и кинулся с окровавленным кинжалом на драгуна.
Бам! Оглушительно грохнул выстрел. Его эхо, усилившись, металось между скал, а на дороге сразу же раздались тревожные крики. Горец схватил трофейный мушкет в одну руку, своё древнее длинное ружьё в другую и, перепрыгивая с одного камня на другой, начал удирать вниз по течению.
Бам! Бам! Ударили выстрелы драгун сверху, посылая пули вслед беглецу.
– Прошка, Тимоха! – в проход между валунами проскочил с ружьём в руках Савелий. Быстро, одним взглядом он окинул всю прибрежную площадку и вскинул к плечу мушкет. Грохнул выстрел, и в трёх десятках шагах от них фигуру в чёрном сбила с ног тяжёлая свинцовая пуля.
– Попаал, – протянул удивлённо стрелок. – Тимох, я попал в него!
Гончаров, морщась от боли в спине, поднялся на ноги и подошел к лежащим телам. У драгуна было перерезано горло. Его же пуля попала горцу прямо в сердце. Чёрные зрачки глаз убитого им человека смотрели вверх, в свинцовое хмурое небо Кавказа.
– По берегу все рассыпались! – послышалась команда унтера. – Каждый камень здесь под прицел берите!
Раздался топот одетых в сапоги ног, и в проём между валунами заскочили трое. Еремей Потапович, Лёнька и Антип водили по сторонам стволами мушкетов, осматривая окрестности.
Антип подошёл к лежащему на спине драгуну и присел рядом.
– Всё, помер Проша, – глухо проговорил он, тронув холодеющую руку, и стянул со своей головы драгунскую каску.
– Зарезали, – прошептал Ленька, взирая с ужасом на большую лужу крови.
– Этого кто? – глядя на Гончарова с Савелием, спросил унтер, кивнув на тело горца.
– Тимоха, – ответил Савелий. – А я в того, во второго, который по камням как козёл скакал, кажись, тоже попал.
– На вот, держи, – как-то деловито и спокойно проговорил унтер-офицер и подал бледному Гончарову кинжал. – Молодец, паря, не оплошал, если бы не в сердце, так он бы тебя и подранком на лапшу построгал. Трофей этот по праву теперь твой, ты его заслужил. Ножны с пояса уж сам снимешь.
А ну-ка, ребятки, пробегитесь по камням и второго на дорогу снесите, – приказал он стоящим рядом с касками в руках драгунам. – Да пошевеливайтесь, а вдруг они тут не одни вовсе были, надобно и нам поспешать. Пошли, пошли, ну и чего вы застыли?!
В проход протиснулись ещё трое и взирали с оторопью на лежащих рядом в крови драгуна и незнакомого чернобородого мужчину.
– А вы чего уставились?! Подхватили за руки, за ноги Прошку и понесли к лошадям! – прикрикнул на них Ступкин. – Мертвяков, что ли, никогда не видали? Так насмотритесь ещё!
Тимофей засунул поданный ему кинжал за пояс и схватил убитого за руку. Вчетвером по камням они вынесли его к самой дороге, а навстречу от егерского охранения бежали в их сторону три десятка стрелков.
– Россыпью вдоль дороги! Оружие к бою! – крикнул своим прапорщик, и солдаты в зелёных мундирах рассыпались, выцеливая из своих ружей окрестные скалы и прибрежные валуны.
– Моего парня, ваше благородие, срезали на берегу, – пояснил офицеру Ступкин и подал кожаный пояс с ножнами Гончарову. – Сказал же тебе, ножны с горца взять. Ты ещё бы к мудьям клинок этот засунул, чтобы их, значит, разом отчикало! Вот ведь дурень! – и покачал сокрушённо головой.
– Двое их было, – снова повернулся он к прапорщику. – На отставшего моего у воды напали и горло ему перерезали. Видать, не ожидали они, что туда ещё и этот подойдёт, – кивнул он на Гончарова. – Хотели оружие с лядункой забрать и потом дать дёру. Но ладно вот Тимоха не оплошал, на месте одного пристрелил, а второго – другой уже с камней пулей сбил. Сейчас его там ищут.
От прибрежных валунов показались трое. Савелий с Лёнькой волокли под руки прямо по камням тело, а Антип гордо тащил в руках два ружья.
– Нашли, нашли мы его, Еремей Потапович! – крикнул Бабкин. – Ему пуля хребет перебила, он на берегу под камнем лежал. А рядом с ним наш мушкет был и ещё вот евойный, старинный.
– Да какого ляда вы его сюда тащите, дурни? – прокричал им унтер-офицер. – Прямо там и оставляйте, свои же потом их и заберут. Быстрее, быстрее давайте, колонна уже за поворотом скрылась.
Действительно, закончивший отдых батальон егерей и артиллеристы продолжили путь, и последняя пушка скрылась за дальним скальным уступом.
– Взвод, отходим! – крикнул своим стрелкам егерский офицер. – Ладно, драгуны, мы оттягиваемся, долго стоять нам на месте никак нельзя! Вы за нами?
– Так точно, ваше благородие, – кивнул Ступкин. – Нуу, крепко ли привьючили Прохора? – подошёл он к перекинутому через седло телу. – Тут вот ещё ремнями его затяните, чтобы он сразу с вьюка не слетел. Потом-то, когда совсем закаменеет, там надёжнее держаться будет, а пока присматривайте внимательней. Отделение, по коням!
Тимофей вскочил в седло своей Чайки и тронул поводья. Прямо перед ним, перевешиваясь на спине лошади, ехал его товарищ, с которым он только вот недавно ещё разговаривал, шутил и ел из одного котла. И вот его уже нет в живых, а на камни ущелья стекает его красная кровь.
Многие драгуны, так же как и он, осматривая окрестности, нет-нет да и тоже глядели на тело. Наверное, и у них в голове сейчас были те же мысли, что и у Гончарова.
– Внимательнее, внимательнее, глядим по сторонам, не зеваем! – покрикивал унтер Ступкин. – Война – это дело серьёзное, ребятки, кто зевнёт, тот вот так же, как и Проша, ехать потом будет! И учтите, вас враг ни за что не пожалеет!
Уже перед самыми сумерками колонна вышла из ущелья.
