Грешнику со всякими неприятелями сталкиваться приходилось. В том числе и с разумными. Однако таких масштабов не припомнит. Разве что культисты второго яруса сравнимы по численности, но вот по оснащённости они и близко к чужим не стоят.

Пришельцы показали себя опасными противниками. За неполный день Грешник много разного о них узнал, но ни на шаг не приблизился к выработке оптимальной тактики борьбы с ними. Весь его предшествующий опыт в основном сводился к схваткам с одиночными тварями или с группами монстров, реже с людьми. То есть с неразумными противниками, или разумными, но себе подобными, понятными. Инопланетян в списке его побед нет (тем более столь разнообразных), с их технологиями он до этого яруса тоже не сталкивался.

Если, конечно, не вспоминать, что сама Лестница испытания – именно такая технология. Однако это несколько другое, к нынешней ситуации не относится.

В общем, Грешник в своих силах не уверен, а на кону стоит жизнь товарища. Так что ему сейчас любая помощь не помешает. Поэтому не мог просто уйти, отказавшись от услуг Полковника, даже не узнав, в чём они, собственно, заключаются. Однако убедить его не тянуть информацию калёными щипцами не получалось. Лидер спрайтов твёрдо стоял на своём.

И что хуже всего, выдумать правдоподобное объяснение происходящему Грешник не мог. Ведь что ни скажи, выглядеть это будет в той или иной мере фантастично.

В какой-то момент ему надоело гонять по кругу одни и те же слова, и он вскинул руку, прервав очередное разглагольствование Полковника:

– Ладно, так и быть. Убедили. Скажу всё, как есть. Всё, что знаю. Но должен предупредить, что вы ни единому моему слову не поверите.

– А ты попробуй, может и поверю.

Полковник расслабленно откинулся на спинку подобия стула, небрежно сколоченного из разнообразного хлама.

Грешник представил, сколько времени займёт рассказ, прикинул, где его можно подсократить, мысленно вздохнул и начал:

– В одно прекрасное солнечное утро я внезапно обнаружил себя стоящим по пояс в море, возле берега. И этот берег я видел первый раз в жизни. На мне не было ни одежды, ни обуви. Только вот такой телефон на шее болтался. Так всё и началось…

Завязка рассказа вышла чуть затянутой. Но, ознакомив слушателей с основными принципами Испытания, Грешник дальше погнал галопом. Большую часть событий игнорировал, останавливаясь лишь на ключевых моментах, без которых никак. По мере раскрытия всё новых и новых фактов то и дело отвлекался от истории своих похождений, дополняя происходящее информацией от кукловодов или выжимками из собственного опыта.

Сам не заметил, как увлёкся и принялся привносить в рассказ не только голую информацию, а и размышления, эмоции, некоторые предположения. Многое из этого до сих пор ни перед кем не озвучивал. Да и некоторые моменты только сейчас в голову пришли.

Видимо стоило выговориться раньше. Оказывается, это несложное действие способно удивительным образом повлиять на голову, заставив её работать в неожиданных направлениях.

Под конец взялся за телефон, пояснив:

– Вас кукловоды называют спрайтами. И вот что они про вас пишут: «Возможный антагонист: представитель активированных остатков населения. Основная часть условно-заимствованной личности человека из вашего мира и (обычно) одномоментного для вас временного интервала. Также, как правило, спрайт помещён в привычные для него условия, но с возможными корректировками. Сознание спрайта незначительно искажено внедрёнными блоками временной ложной памяти и в той или иной мере навязанными линиями мотивации. Внешние искажения почти не отражается на личностных качествах»…

Зачитывая, не забывал коситься на Полковника. Тот слушал на удивление бесстрастно, а вот приглушённые ругательства за спиной говорили о том, что Браво не стесняется проявлять эмоции.

– «…вам вряд ли поверят, потому что таких воспоминаний у активного населения нет. Также у них точечно подкорректирована картина восприятия действительности и нарушены некоторые причинно-следственные связи. То, что происходит на ярусе, воспринимается ими как часть неразрывной ленты событий привычной для них реальности, но с фантастическими допущениями. То есть они могут вести себя адекватно, но при этом всерьёз воспринимать невероятные вещи, включая откровенно неправдоподобную информацию. Вспомните своё поведение в сновидениях и поймёте, что в таком состоянии принимали как должное самые серьёзные расхождения с привычной действительностью».

Вот именно из-за этих строк Грешник так сильно отнекивался от уговоров Полковника.

Хотя «вряд ли» – не категорическое отрицание возможности взаимопонимания. Будь у Грешника ораторский талант, глядишь, смог бы заставить поверить. Однако чего нет, того нет, и потому на положительный результат даже в глубине души не очень-то рассчитывал.

– «…режим заимствования будет отменён. Полученный здесь опыт в том или ином объёме будет слит с основным опытом личности. Всё, что здесь происходило, после пробуждения воспримется, как сон, который быстро забудется. Не исключено идеальное сохранение некоторых воспоминаний, однако они не будут восприниматься как часть реального опыта».

Оторвался, наконец, от записей.

– Вот, посмотрите сами.

Грешник протянул телефон, но передавать в руки Полковника не стал. Есть варианты сделать так, что и без звонка он не сразу заблокируется в чужих руках, но не видел смысла возиться.

Да и там не всё так просто, к этим устройствам у кукловодов особое отношение. Поди пойми, какие правила распространяются на спрайтов, а какие нет. Демонстрация перед ними незнания таких вещей чревата лишними вопросами.

Полковник так же бесстрастно уставился на экран, а Грешник подытожил:

– Так что для вас это сон, а для меня и таких, как я, это жизнь. Вы, если что, просто проснётесь, а мы умрём.

– Но ты же говорил, что есть возможность воскреснуть, – без эмоций заметил Полковник, продолжая изучать информационный блок по спрайтам.

– Там тоже не всё так просто, – поморщился Грешник. – Стопроцентной гарантии нет ни у кого. Изначально шанс неплохой, но стоит один раз умереть, и на долгий срок получаешь штраф и попадаешь в группу риска. В ней шанс сильно снижается. Там надо без смертей протянуть положенное время. Если без смертей не получится, но снова повезёт воскреснуть, шанс совсем уж смешной становится. Это почти как главный приз в национальной лотерее выиграть.

– Не, ну это уже полный бред! – не удержавшись, в голос заявил Браво.

Проигнорировав подчинённого, Полковник спросил:

– А сам ты сколько раз умирал?

– Пока что ни разу, – ответил Грешник. – Бывало, по краю проскакивал, но везло.

– Ну а как попал в то утро на тот берег? Что-то особенное перед этим было, или просто шёл по улице, и вдруг ни с того, ни с сего: бац?

– Вроде было, но