– Этот слабак все никак не проснется, – хохотнул кто-то из проходивших мимо стражников. – Мы его часом не уморили?

«А нечего спаивать было! Думали, я убегу? Сбежишь от вас!» – обиженно подумал Рехи, но вслух ничего не сказал – взял за правило не болтать лишнего в стане врагов. Впрочем, врагов ли… Нет, друзьями он их не называл. Помогал ему только Ларт, но как слуге, развлечению. Шуту!

Да, в старину так называли кривляющихся уродцев. Наверное, для полукровок эльф выглядел именно смешным уродцем, которого интересно приручить, превратить в забаву. Вспомнилось, как он крутил сальто в центре шатра. Нелепо, конечно. Его выставили на посмешище, и от осознания этого вновь взметнулась ненависть. Сладкое облачко дурмана постепенно рассеивалось, и из него выплывали прежние чувства: омерзение от обычаев поедания умерших, несогласие с пленом.

«Ничего, я еще напьюсь твоей крови!» – со злостью подумал Рехи, и ярость позволила вскочить на ноги. Пол, кажется, уже не плясал, потолок не падал, разве только горизонт немного кренился.

– О, ты проснулся!

В шатер вошла Телла. При свете красных сумерек она выглядела все такой же привлекательной, как и накануне. Рехи порадовался, что в общем хаосе чутье его не подвело. Даже на трезвую голову девушка показалась симпатичной. Он привлек ее к себе, поцеловав в макушку, но тут же схватился за виски, встряхиваясь, как дикий зверь.

– Голова болит? – тут же понимающе кивнула Телла. – Выпей, полегчает.

– Мы не пьем воду.

– А это не вода, – ответила она и потупилась. – Это моя кровь. Немного.

Рехи растерянно принял небольшой глиняный стакан, попробовал – человеческая, просто человеческая кровь, привычная, хотя от этого не менее желанная. Вот Ларт своей не поделился бы, словно нарочно изводил. Существовала ли какая-то конечная цель его изощренной игры? «Ты все еще что-то скрываешь. И я узнаю, что именно. Да, Ларт, я узнаю все твои тайны!» – пообещал Рехи, выходя следом за Теллой из шатра.

Вера предводителя

Рехи не понимал, почему неяркий свет красных сумерек непривычно режет глаза. Наверное, все еще действие выпитого накануне зелья не прошло.

– Что за мерзость вы хлещете на этих оргиях?

– Настойку пещерных грибов и водорослей, – объяснила Телла, пока они куда-то шли по деревне, но скоро она обратилась к Рехи: – Я пойду, ладно? У меня есть дела. А ты у Ларта спроси, нужен ты ему или нет. Он вон там.

Телла указала на загадочное строение с трубой, из которой валил серый дым. Полукровки, как и эльфы, не нуждались в тепле, поэтому не жгли костров, а от странной хибары тянуло неприятным жаром. Да еще доносились звуки, будто били по металлу. Рехи нащупал что-то в своей памяти, было что-то похожее в снах, но не вспомнил верного названия.

В этот момент Рехи окружило несколько стражников, которые до этого вполне мирно прохаживались на посту у забора.

– Кто тут у нас? Новый герой Ларта? Как же, «герой»! Герой – голова с дырой, – на разные голоса загоготали они. Рехи ощерился, как ящер, готовящийся к прыжку.

– Думаешь, Ларт за боевые заслуги тебя так выделил? Жди больше, беловолосая тварь! Все за кровь твою. Интересно, будет ли печалиться Ларт, если мы выпьем ее?

Кто-то схватил Рехи за плечо, кто-то попытался толкнуть на землю. Удалось увернуться, изогнувшись скользкой водорослью. Рехи все гадал: а Телла знала, что на него нападут? Вот так легко исчезла, нашла себе какие-то дела. Впрочем, она выглядела честной и наивной. Если ее подослал Ларт во время пира, то только ради одной цели. Казалось, что она не способна на злобные планы.

– Хватай его! То-то будет потеха! – рычали со всех сторон полукровки. – Как же! Обжег ручку – сразу герой!

Рехи поймал чье-то запястье, заломил и с наслаждением вмазал стражу по носу, скособочив переносицу. Полукровка истошно захрипел и завыл, обругивая его последними словами.

– А сколько я врагов ваших порубил, вы не видели?! Не видели, твари?! Твари вонючие! Чтоб вас к трехногим, солнцем на голову небо придавило! – воскликнул Рехи, не переставая отбиваться.

Оружия он с собой по глупости не взял, да и никто не позволил бы использовать его против воинов деревни. Но вот сбылись худшие предостережения: двуличный Ларт сумел одной прославляющей речью настроить против Рехи всех парней деревни. И никто не пытался вмешаться. Все как обычно. К поддержке с детства не привык, только к пинкам.

Поэтому теперь приходилось работать кулаками, выдираться из захватов, терпеть удары под дых. Под конец короткой потасовки его повалили на землю и принялись с наслаждением усердно пинать носками сапог, но Рехи и не подумал закрываться: он сделал вид, будто убого сжимается в комок, а потом наоборот раскрылся, дернув руками и ногами в разные стороны. И так повалил двоих обидчиков навзничь, а затем оседлал одного и принялся мутузить его, превращая отвратительную рожу в кровяное месиво.

От этого зрелища даже снова взыграл голод, но тут кто-то саданул по спине древком копья, Рехи закашлялся, переваливаясь в пыли. Больше ему подняться не позволили бы, добили бы, а потом и съели. Но раздавшийся в ушах звон прорезал долгожданный голос. И от него непостижимым образом стало легче на душе.

– Отставить! Прочь, недоумки! – послышалось громогласное восклицание. – Почему не на посту? Отдать вас на корм ящерам? Если не хотите стать ужином, не смейте трогать эльфа.

Ларт… Истинная причина потасовки. Двуличный ящер. Но он каждый раз появлялся в самый нужный момент, когда не оставалось надежды. Не считая того, что последнее время все проблемы сыпались на Рехи исключительно по вине предводителя.

Он вышел из дымящей хибары с мечом наголо, в другой руке сжимал тяжелый молот. Доспехов на нем не было, как и туники, выглядел он разгоряченным от жара, что царил внутри загадочного строения. И представлял собой крайне угрожающее, воинственное зрелище, словно воплощенный дух огненных гор.

– Больно он нам нужен, – прогундосил тип со сломанным носом. Он как раз пытался унять текущую из скособоченных ноздрей кровь.

– Забирай, твоя ж забава, предводитель, – нехорошо улыбнувшись, фыркнул один из стражников. Синие глаза гадко блеснули, Рехи сощурился, запоминая черты нового личного врага Ларта. Стоило быть настороже с ними всеми, но этот стражник особенно не понравился. Впрочем, пока они все ушли, подчинившись разгневанному предводителю. А он едва не шипел на ослушавшихся приказа. Но очень быстро переменился в лице, остыл и