Эдмунд оказался крысой. Той самой крысой, что методично, целенаправленно и хладнокровно сдавала Аббату Охотников… Втиралась в доверие – неуклонно, исподтишка…

Эдмунд заверял, что делал всё это для Отряда. Убирал с дороги конкурентов, о которых совершенно не стоит жалеть, укреплял шаткое положение Мастера Крейга и – хоть и не признавался в этом – свою репутацию тоже…

– Мы заманим Аббата в ловушку и одолеем их всех! Втроём! – сверкая безумными глазами, страстно убеждал их Эдмунд. – Ведь он купился на моё предложение, купился на Королеву!..

Да. Несомненно, купился…

Ссутулившись, Вайолет брела по улице, чувствуя, как всё сильней наваливается усталость. Охотники, все эти убитые Охотники проходили мимо неё, мелькали в толпе, мало-помалу истекая густой кровью. Дом, в котором жила Вайолет, тоже принадлежал мертвецу: одному из некогда убитых, бессемейных Охотников. Когда-нибудь он перейдёт к следующему из них, ведь и она…

«Нет!»

Вайолет встряхнулась. Отмела мрачные мысли, толкнула калитку, заходя в сад.

Надо успокоиться. Надо отдохнуть.

Завтра ночью Эдмунд собирается впустить во дворец Аббата. Сейчас он и Мастер готовятся, осматривают территорию… Несмотря на протесты Эдмунда, Мастер Крейг намеревается сообщить обо всём в Клуб и пригласить подмогу…

Надо отдохнуть. Ей понадобятся все силы для грядущего боя.

Трава цеплялась за сапоги, тянула, противилась движению, словно зыбучий песок. Вайолет казалось, что она идёт бесконечно долго. Вот шаг, другой… Ещё чуточку, чуть… Коридор, лестница, Том…

Но сперва – дверь.

Вайолет занесла ногу на крыльцо.

Двер…

Украшенная серебряными полосами дверь была приоткрыта. На крыльце лежал пергамент – всего пара строчек, написанных узким, острым, стремительным почерком.

А внизу, под самым текстом, стояла единственная кровавая буква.

***

Эдмунд провёл рукой по шёлковым занавесям, торжествующе оглядел богатый интерьер. Улыбнулся. Всё прошло как нельзя лучше. Именно так, как он и хотел. От осознания этого сердце громко билось в груди, отплясывая дикий победный танец…

Эдмунд шёл по дворцу. Гулкое эхо от его шагов казалось аплодисментами. И окрылённый Эдмунд почти летел по коридору, кивая невидимым поклонникам, всей этой толпе, которая завтра будет ему рукоплескать…

Тело возникло на пути столь резко и неожиданно, что он даже не успел притормозить. Эдмунд наступил на скребущую по ковру ладонь, поскользнулся на кровавой лужице – и отпрянул.

…Лакей ещё подёргивался, зажимая одной рукой разодранное горло. Глаза, полные животного ужаса, пучились на окаменевшего Охотника, с губ срывались кровавые пузырьки.

Но Эдмунд ошибся. Умирающий смотрел вовсе не на него.

Ладонь успела схватиться за рукоять меча, рвануть…

Над ухом раздался смех-колокольчик. И шёпот.

– Ш-ш-ш, мой ужасный принц… – томно выдохнула Кейко, перехватывая его руку.

***

Меж бровей Мастера Крейга залегла глубокая морщинка. Хмурясь, он рассматривал план дворца и бормотал что-то себе под нос. Исполосованные шрамами пальцы так и скользили по пергаменту.

Но вот Мастер мрачно кивнул, одним движением свернул план в свиток и поднялся.

Однако отойти от стола не успел.

Раздался характерный свист – и Мастер Крейг замер, ощутив ледяное лезвие у самого горла.

– Не двигайтесь. Прошу.

Пальцы медленно выпустили свиток.

– Вайолет, что за…

Мастер осёкся. Шелестя одеждами, в открытые двери зала входила молчаливая, белолицая толпа.

Вот она остановилась. Вперёд выдвинулась лысоватая, безошибочно узнаваемая фигура.

– Здравствуй, Крейг, – ласково произнёс Аббат.

Не веря своим глазам, Мастер дёрнулся, но меч тут же приник сильнее.

– Не двигайтесь!

Сбоку послышалось движение. Два вампира втолкнули в зал обезоруженного, окровавленного Эдмунда и, словно мясную тушу, бросили его на пол. Миг – и над ним появилась Кейко. Запустила когти в тусклое золото спутанных волос, вздёрнула голову…

Веки чуть приоткрылись, показав мутные от боли глаза.

Которые внезапно распахнулись до предела.

– Мастер!..

Эдмунд бешено дёрнулся, силясь скинуть с себя Кейко, – бесполезно. Она лишь захохотала; будто спрут, обвивая его белыми, точно воск, ногами и руками, слизнула капельку крови с виска.

– Теперь ты мой, мой, мой! – пропела она, раздирая на Эдмунде рубашку.

– Где Том? – вскричала вдруг Вайолет. – Я сделала всё, что вы хотели! Где Том?!

Аббат повернулся к толпе. Вампиры беззвучно расступились, вытолкнули ему навстречу бледного как смерть мальчика.

– У тебя очень милый братец, Вайолет, – благостно улыбаясь, промолвил Аббат. Белая ладонь опустилась на дрожащее детское плечо, тронула когтем веточку-шею.

Мастер Крейг почувствовал, как дрогнуло лезвие у его горла.

– Отпустите, – прохрипела Вайолет. – Отпустите его. Я же сделала всё, что вы хотели. Всё. И вы обещали…

– Не всё, милое дитя.

Глаза Вайолет расширились.

– Убей Мастера Крейга, дитя. И получишь брата.

– Нет!.. – заорал Эдмунд – и тут же получил по губам. Красивое лицо вмиг раскрасилось алым.

Коготь Аббата проколол тонкую кожу, и по шее Тома поползла багровая змейка. Вайолет смотрела на неё, чувствуя, что её глаза тоже кровоточат. Это кровь, а не слёзы копится в её глазах, неистово жжёт и катится вниз неудержимым, багряным потоком… Падает Мастеру Крейгу на воротник…

Ладонь Вайолет крепче перехватила рукоять.

Мастер Крейг внезапно дрогнул – и от души расхохотался.

– Всегда знал, что ты далеко пойдёшь, девочка! Бей!

Секунда.

Удар сердца…

Резанувшее лезвие.

– Что ты наделала, чёртова шлюха?! – взвыл Эдмунд и зарыдал. – Что ты наделала?!!

Вайолет трясло. Отступив назад, она смотрела, как валится на пол тело Мастера Крейга, как, пульсируя, на ковры льётся бесконечная кровь… Она не заметила подошедшего Тома, и только прохладное прикосновение его руки вывело её из оцепенения.

Вайолет безотчётно схватила, прижала его к себе. Том был ужасно холодным.

– Я с тобой, я с тобой… – рыдала Вайолет, забыв обо всём на свете, целуя жиденькие, лёгкие, точно пух волосы, прижимая всё крепче в желании поделиться теплом…

Боль вспыхнула безо всякой причины. Словно в шею вонзились две крохотные иглы. По коже потекло горячее.

– Т-том?.. – выдохнула Вайолет, чувствуя, как брат высвобождается из объятий.

Тело начало холодеть. Мелко задрожали, подогнулись ноги. Вайолет упала.

Том подошёл и встал рядом, слизывая с губ сестрину кровь.

Багровоглазый.

Мёртвый.

– Вот и всё, милая Вайолет, – издав короткий смешок, произнёс Аббат. – Скоро и ты будешь одной из нас.

Собрав остатки сил, Вайолет обернулась, чтобы хрипло прокричать вампиру в лицо:

– Ты обратил его! Будь ты проклят!..

Детские, твёрдые, как ледышки, пальцы вонзились в подбородок Вайолет, резко развернули перекошенное болью лицо. Том наклонился, капая ей в глаза её же кровью.

– Я сам попросил его об этом.

У Вайолет застучали зубы.

– Нет! Я не верю, нет!..

– Да, сестра. А что мне ещё оставалось? Путь в Охотники был заказан, здоровье ни к чёрту, будущее… – Том помолчал, улыбнулся безумной острозубой улыбкой и продолжил: – Я не хотел