– …Ты позволишь нам войти…

– …И ты, Аббат, получишь Крейга, Вайолет и весь королевский двор в придачу, – сверкая улыбкой, торжествующе закончил Эдмунд и добавил: – И не смей врать, что никогда не хотел укусить Королеву.

Аббат загадочно улыбнулся и провёл большим пальцем по тонкому профилю на монете.

– Что ж, мальчик. По рукам.

Эдмунд усмехнулся и резко протянул руку в ответ. Ладони соприкоснулись – горячая и мертвенно-ледяная. Уже отстраняясь, Эдмунд заметил, что коготь Аббата скользнул по его запястью, словно прощупывая пульс.

– Кейко. Проводи.

Эдмунд встал и, не прощаясь, двинулся прочь из зала. Красные огоньки, что то и дело вспыхивали по дороге, его не волновали. Но приторный, опиумный дурман всё сильнее туманил мозги, а от запаха спёкшейся крови – этого мрачного, пропитавшего всё и вся запаха, – из нутра лезло глубинное, первобытное беспокойство.

Кейко семенила справа от него. Эдмунд следил за ней краешком глаза и видел, как лиловое платье потихоньку ползёт с плеча. Лунно-белая кожа так и манила прикоснуться самыми кончиками пальцев, губами или языком. Обещала отозваться прохладным шёлком, невероятной, чарующей гладкостью, что была свойственна лишь телам крохотных азиаток…

…И острой, точно лезвие брадобрея, болью, что вмиг вспыхнет на шее, с недоброй усмешкой подумал Эдмунд.

Будто прочитав его мысли, Кейко повернула изящную, словно бутон лотоса, головку, провела тоненькой ладошкой по его скрытой плащом руке.

– Прекрасный принц хочет стать Королём?.. А Кейко поможет этому Королю жить вечно… – пропела она, и крохотный рот открылся, показав частокол острых, как у хорька, зубов.

– Не нуждаюсь, – отозвался Эдмунд, прибавляя шаг. Зал остался позади, на горизонте уже маячил выход. Они шли по коридору – узкому и тёмному, как русло пересохшей подземной реки.

Порыв пыльного воздуха, мазнувший по лицу рукав – и Кейко преградила Эдмунду путь.

– Кейко порадует тебя так, как не радовала никого другого…

Из лиловых складок одеяния выдвинулась белая, словно костяной фарфор, нога с чётко очерченной коленной чашечкой и тонкой, будто лебяжье перо, лодыжкой.

– Только позволь… Пообещай… Что Кейко сможет укусить…

Кейко придвинулась вплотную, прижалась грудью к его плащу. Заглянула в лицо глазами цвета спелой вишни.

– Пообещай… И мы с тобой будем править вечно…

Кончики пальцев Эдмунда медленно дотронулись до тонкой, как стебелёк, шеи. Нащупали застарелый шрам – две точечки от клыков.

Кейко поднялась на носках, лизнула его подбородок, покрытый золотистым пушком. Ноздри Эдмунда затрепетали от донёсшегося запаха свежей крови.

– Мой Король… Мой прекрасный принц…

Рука сжалась.

Эдмунд улыбнулся.

И в шею Кейко врезался увешанный серебром кулак.

…Крик, раздавшийся следом, наверное, услышали и на Континенте. Вампирша отпрыгнула, цепляясь одной рукой за повреждённое горло. Четыре отметины – следы от серебряных колец – багровели и дымились на белой коже, словно её основательно прижгли сигаретами.

– Прости. Субтильные китаянки не в моём вкусе, – презрительно улыбнувшись, сказал Эдмунд, прежде чем самодовольной и лёгкой походочкой выйти на дневной свет.

…И ему не было никакого дела, что за чёрные ругательства шепчет вслед отверженная, плачущая Кейко.

***

– Десятый. Уже десятый, адские колокола!..

Меченый шрамами кулак тяжко бухнулся об стол. Вайолет виновато вздрогнула и отвела взгляд от брата, что метал серебряные дротики в мишень, мелом нарисованную на стене.

Глаза устремились на Мастера Крейга, вновь увидели его поредевшие волосы и скулы, которыми теперь, казалось, можно резать самый чёрствый хлеб. Сердце болезненно сжалось.

– Мастер… Всё будет хорошо, Мастер… – непроизвольно сорвалось с губ.

Охотник мрачно хмыкнул и посмотрел на Вайолет.

«Не болтай глупостей, девочка, – будто говорил этот мрачный, полный яростной горечи взгляд. – Ты же всё видела».

Да, Вайолет видела. И к горлу опять подступила желчь, стоило это вспомнить.

…Рассвет на Трафальгарской площади. Рыжевато-бурая гущина волос на мёртвой груди… Кусочек плоти здесь… Кусочек – там… Серебряный брегет с инициалами «Дж. Смит» и солнцем на крышке… И вороньё, что, перебирая лапками по засохшей кровяной «А», словно за жирного червяка дерётся за оторванный палец…

Мастер Крейг встал, снова повернулся к растянутой на стене карте Лондона. Упёр жёсткие кулаки в бока.

– Все Отряды, потерпевшие поражение, охотились за Аббатом. Первый нашёл гибель тут, – сухощавый палец Мастера ткнул точку на карте. – Второй – здесь…

Эдмунд, что с откровенно скучающим видом сидел в кресле, поймал возмущённый взгляд Вайолет и в открытую зевнул. Затем оправил нашейный платок цвета шампанского и соизволил задать вопрос:

– Стоит ли расстраиваться из-за конкурентов, Мастер? Нет их, и нет. Нам же больше добычи достанется. И славы…

Мастер Крейг резко повернулся к нему.

– Сколько тебе напоминать! Мы в одной связке, Эдмунд!

– Но это не мешает Верховному пренебрегать нами, – не отступая, сверкнул глазами Эдмунд. – Он пел дифирамбы Смиту и его прихвостням, отправлял на ответственные задания компашку дегенератов МакМилана, а нас…

Не дослушав, Мастер Крейг отвернулся. Но гневные складки у губ уже разгладились, и лицо его сделалось просто усталым. И старым.

– Верховный Мастер знает, что делает, – негромко сказал он.

И было в его голосе нечто, отчего Эдмунд изменился в лице, поспешно встал с кресла и подошёл, чтобы оказаться рядом. Внезапный румянец сплошь залил его щёки.

– Простите, Мастер. Погорячился, – с хрипотцой произнёс он, заглядывая Крейгу в самые глаза, и, немного помявшись, спросил: – Как вы считаете, где может скрываться Аббат?

– Судя по нападениям, он засел неподалёку от этих доков… Но я могу ошибаться, – выдержав паузу, ответил Мастер Крейг.

Свист!

Все обернулись. Брошенный Томом дротик вошёл в центр мелового кружка. Мальчик улыбнулся мужчинам – бледно, чуть горделиво и с едва заметным вызовом. Снова изготовился, стиснув большим и указательным пальцами очередной метательный снаряд… И тут же согнулся в приступе жестокого кашля.

Лезвие выпало из обмякших пальцев, задело тонкую кожу, выпустив кровь. Вайолет бросилась к брату, хотела взять за ладонь – но тот неожиданно резко отпрянул, сунул раненый палец в рот и, ссутулившись, отошёл. Вайолет шагнула было следом, но остановилась, решив почтить Томову гордость.

– Рано или поздно мы схлестнёмся с Аббатом… – послышался задумчивый голос за её спиной. – И тогда у нас должно быть особое оружие.

Вайолет обернулась, встретилась с Мастером Крейгом глазами… И похолодела.

На комнату опустилась тишина – та, которую чувствуешь каждым волоском. Мастер облизал губы, шевельнул челюстью, словно обкатывая будущие слова во рту…

Но Вайолет уже поняла. Поняла по взгляду Мастера и злорадной усмешке, которая расцветила смазливую морду Эдмунда за его плечом.

– Вайолет, милая… Ты ещё не выкинула то платье, что я тебе подарил?

***

Металлическая рука ползла по