— Мне не нужен Сэйнт, чтобы спасти меня, — парирую я. — Но мне приятно наблюдать, как он отвергает тебя снова и снова.

Ее лицо краснеет, и я определенно задела ее за живое. Это чувство дикого удовлетворения снова начинает расцветать в моем животе.

— Ты ведешь себя так высокомерно и властно, потому что он снова трахает тебя, — огрызается Лорел, ее голос дрожит от ярости. — Когда он поедет в Кабо на весенние каникулы, и тебя не будет рядом, чтобы сбить его с толку, он, вероятно, будет трахаться на своем курорте. Интересно, скольким девушкам он позволит прыгать на своем члене на этот раз?

Ее слова причиняют боль, но я отказываюсь показывать ей это. Вместо этого я пожимаю плечами, обводя взглядом круг ее подружек и небрежно говорю: — Понятия не имею. А сколько из этих сучек прыгали на нем?

Вся краска отливает от лица Лорел, и на мгновение мне кажется, что она сейчас упадет в обморок. Затем ее глаза расширяются, а челюсть напрягается, и я знаю, что она на грани взрыва.

— Ты думаешь, что ты смешная, да? — кричит она. — Я должна засунуть свой кулак в твою шлюшью глотку.

Она выглядит так, как будто вот-вот это сделает, и я напрягаюсь, готовясь к ее атаке. Это та же самая ситуация, которую Сэйнт прервал вчера, но Лорел была права, когда сказала, что я не могу полагаться на то, что он появится сейчас, чтобы вытащить меня из огня.

Она делает шаг ко мне, и я сжимаю руки в кулаки, готовая дать отпор.

— Мэллори, я искала тебя! — внезапно раздается приятный голос.

Я вглядываюсь в толпу в поисках говорившего, и в следующий момент Розалинда выскакивает на открытое место и бросается ко мне. Она улыбается, не обращая внимания на напряжение в воздухе и на кипящую Лолер за спиной. — Директор Олдридж ищет тебя. Тебе нужно пойти со мной.

О Боже, я получаю еще одну отсрочку. Неужели моя удача наконец-то начинает поворачиваться вспять?

Розалинда разворачивается, бросает рыжие волосы в лицо Лорел и одаривает блондинку сладкой улыбкой, а затем уводит меня.

Когда я знаю, что мы далеко за пределами слышимости, я спрашиваю: — Чего сейчас хочет Олдридж?

Я уже получила наказание. Что еще он мог взвалить на мои плечи?

Она фыркает.

— Олдридж не хочет тебя видеть. Я придумала это, чтобы вытащить тебя отсюда. Единственное, что он сказал мне за весь год, было: "С возвращением, мисс Бьянка". Я направлялась на тренировку и заметил Лорел, окружавшую тебя, так что решила помочь.

Я изумленно смотрю на нее, потрясенная.

— Что…почему ты мне так помогаешь? После всего, что случилось с Сэйнтом в начале семестра?

Она бросает на меня любопытный взгляд.

— Он никогда не говорил тебе, не так ли?

— Говорил мне что?

Розалинда слегка пожимает плечами, затем неторопливо направляется к дорожке, оставляя меня позади, чтобы я закончила свое наказание.

Я на мгновение задумываюсь над ее вопросом, но потом отодвигаю его на задний план. Сейчас на это нет времени, и у меня просто нет лишних сил.

Со стоном я возвращаюсь к своим обязанностям, но примерно через пятнадцать минут уборки я чувствую, как мой телефон жужжит в кармане брюк. Покопавшись в нем, я вижу, что получил сообщение от Лони.

Лони Джеймс: Эй, просто предупреждаю, парни из Торнхейвена горячие и все такое, но я думаю, что что-то пойдет не так. Сэйнт и один из их сокапитанов уже поссорились.

Мое сердце нервно колотится, даже когда я говорю себе, что Сэйнт — большой мальчик и более чем способен справиться с ситуацией сам.

Так почему же я отказываюсь от своих обязанностей по наказанию и направляюсь на трассу?

Я добираюсь до ворот, но не захожу внутрь. Вместо этого я наблюдаю за происходящим через забор, понимая, что прибыла как раз вовремя гонки Сэйнта.

Он выстраивается в очередь с другими спортсменами, и мое сердце колотится при виде него в режиме полного соревнования. Я никогда не видела его таким, и должна признать, это волнующе.

Когда гоночная пушка выстреливает, бегуны летят. Я затаив дыхание наблюдаю, как Сэйнт достигает препятствий и с легкостью начинает парить над ними. Он такой грациозный и быстрый, несмотря на то, что он такой высокий и мускулистый, это вызывает у меня трепет. Я так увлечена его выступлением, что почти не вижу, как гонщик из Торнхейвена приближается к нему. Когда я понимаю, каковы его намерения, уже слишком поздно. Он врезается в Сэйнта, отправляя его в полет к следующему препятствию.

Я издаю крик и немедленно бегу через ворота, а затем на дорожку, чтобы добраться до него. Официальные лица гонок, тренеры и спортивные тренеры окружают, что делает почти невозможным добраться до него.

Когда я наконец-то могу его видеть, у меня перехватывает дыхание. Его глаза закрыты. Это плохой знак, верно? О Боже, что, если он действительно ранен?

В следующее мгновение его глаза распахиваются, и я издаю сдавленный всхлип облегчения.

— Эллис?

Я слышу, как он бормочет. Мое имя. Мое имя-первое, что слетает с его губ, когда он приходит в себя.

— Где она? — спрашивает он.

— Я здесь! — кричу я, не задумываясь. Протискиваясь сквозь толпу и опускаюсь на колени рядом с ним.

— Голова… болит… — бормочет он.

— У тебя может быть сотрясение мозга, сынок, — говорит тренер по легкой атлетике, опускаясь на колени рядом с ним. — Мы собираемся тебя осмотреть, хорошо?

— Не без Эллиса, — бормочет он, и его тренер хмурится и смотрит на меня.

— Ты Эллис?

Где-то на трибунах кто-то рявкает: — Шлюха, — но я все равно киваю. — Да

— Ты пойдешь с ним?

Я не решаюсь ответить. Конечно, я хочу пойти с ним. Я хочу убедиться, что с ним все в порядке и он полностью выздоровеет. Но я также знаю, что если я пойду и буду действовать в качестве его поддержки прямо сейчас, меня фактически засосет обратно в его гребаный мир после того, как я столько раз клялась сбежать из него раньше.

— Эллис, — рявкает на меня тренер. — Ты идешь или нет?

Я бросаю взгляд на Сэйнта, который смотрит на меня снизу вверх, впервые испытывая боль и ожидая от меня помощи.

Мое сердце разрывается, и я называю себя лохушкой, когда говорю: — Да, я иду.

И вот так просто меня засасывает обратно.