стен, кровати и занавеси на окна из розового атласа, занавеси к тому же отделать чрезвычайно дорогим кружевом. После рождения дочери Луизы она решила последовать склонностям сердца и завела роман с офицером, графом де Флао, адъютантом мужа. Насколько серьезным была эта связь со стороны де Флао, сказать трудно, ибо ветренность его была общеизвестной. Мать де Флао, подруга императрицы Жозефины, мадам де Соуза, неоднократно пыталась наставить беспутного сына на путь истинный, но тот лишь отмахивался от ее нотаций.

– Боже мой, матушка, – заявил он как-то во всеуслышание, – мне кажется, вы хотели бы, чтобы борода у меня сразу выросла седой.

Но все это относилось к разряду дел сердечных, а заветной мечтой Каролины, безусловно, была корона. Однако, в 1806 году ей было суждено испытать жестокое разочарование: королем Неаполя и обеих Сицилий стал Жозеф, у которого, при наличии двух дочерей, даже не было надежного наследника мужского пола. Больше всего ее бесило возвышение усыновленных детей Жозефины, ведь Гортензия стала королевой голландской, а Евгений – вице-королем Италии, к тому же Наполеон женил его на баварской принцессе. Но и старания супругов Мюрат принесли свои плоды: Наполеон дал им титулы великих герцогов небольших суверенных владений Бергского и Клевского, выделенных из территорий завоеванных к тому времени Пруссии и Баварии. Наспех скроенное императором Великое герцогство со столицей в Дюссельдорфе имело население в 300 тысяч человек и давало два миллиона дохода. Каролина чувствовала себя униженной по сравнению с родственниками, осчастливленными королевскими коронами. К счастью, эти титулы были чисто номинальными, так что не требовалось переезжать в эти захолустные владения.

Мюрат был человеком, прямо скажем, несколько ограниченных умственных способностей, но на поле боя чувствовал себя как рыба в воде. Он сыграл значительную роль в успешных кампаниях 1805–1807 годов, причем его личная храбрость принесла ему любовь младших чинов, но родственные связи с Наполеоном и страсть к показухе вызывали презрение таких служак, как Ланн и Ожеро. Он тоже был не чужд монархических устремлений и первым ворвался в отбитую у пруссаков Варшаву, мечтая получить в награду корону Польши. Тем временем, оставшаяся в Париже супруга успешно изменяла ему с новым генерал-губернатором Парижа, генералом Андошем Жюно, который, помимо этого, был еще и начальником военного округа.

Если роман Каролины с графом де Флао протекал совершенно келейно, то теперь любовники как будто выставляли свой роман напоказ. Ладно бы, что они открывали все балы на, так сказать, муниципальном уровне, совместным первым танцем, что полагалось по этикету, так еще карета Жюно простаивала близ Елисейского дворца до двух-трех часов ночи, а его супруга Лора неоднократно разражалась рыданиями, проклиная Каролину. В театре Каролина красовалась в ложе Жюно и часто ездила на охоту в его замок Ренси. Ходили слухи, что горячий Мюрат не остановится перед тем, чтобы вызвать Жюно на дуэль. Лора молила Бога, чтобы император вернулся раньше, чем эта дуэль состоится. Однако, некоторые историки считают, что Каролина завлекла Жюно в свои сети отнюдь не для того, чтобы предаваться восторгам любви.

Недаром Талейран говорил о Каролине: «У нее была голова Кромвеля на плечах хорошо сложенной женщины. Рожденная с величием характера, сильным умом и высокими помыслами; обладая возвышенным и тонким умом, наряду с любезностью и благоволением, невыразимо соблазнительная, она не испытывала недостатка ни в чем, кроме искусства скрывать свое желание править». Тут уже говорилось о том, что она всячески крепила связи с военным командованием, ездила в Булонь, когда шли приготовления к высадке на Британские острова, где на смотрах ее карета следовала за императором. Членов семейства Бонапарт регулярно приводила в дрожь мысль, что Наполеон может погибнуть во время очередной кампании, и что же тогда станется с ними всеми? Каролина трезво рассчитывала, что следует опираться на армию, ибо на троне окажется тот, кого поддержат военные. Известно, что подобные терзания испытывала и Жозефина, но она надеялась, что трон унаследует ее сын Евгений. Отсюда, по всей вероятности, Каролина завела роман с Жюно не столько по сердечной склонности, сколько для того, чтобы в случае гибели брата опираться на те силы, которые находились под его командованием.

Наполеону, естественно донесли о вызывающем поведении Каролины, и в августе 1807 года он, вернувшись в Париж, сделал сестре выговор, а Жюно отправил в Португалию, где тот действовал весьма неуспешно. Каролина же продолжала выполнять задание брата, устраивая в его отсутствие блестящие балы. Теперь ее любовником стал австрийский посол, князь Клеменс фон Меттерних, выдающийся дипломат и политик, владевший непревзойденным искусством обольщать женщин. Каролина по уши влюбилась в него, но об этом быстро стало известно Наполеону, который добился его высылки из Франции.

Жюно потерпел поражение в Португалии, и туда был направлен Мюрат, который по пути через Испанию столкнулся с народным восстанием. Он быстро и жестоко подавил выступления в Мадриде, ожидая, что в награду получит корону Испании. Однако, видимо с учетом интеллектуальных способностей кавалериста, Наполеон счел более разумным посадить на трон вассального королевства Жозефа, а Мюрату предложил выбирать между освободившейся неаполитанской короной и завоеванием Португалии. Там уже высадились британские экспедиционные силы, и у Мюрата хватило ума отказаться от весьма туманной перспективы покорения той территории, что во времена древних римлян носило название Лузитания.

Каролина сочла, что неаполитанская корона маловата для нее, но, тем не менее, решила ослепить новых подданных блеском, которого они и не видывали. С этой целью она вывезла из Елисейского дворца (который теперь считался имуществом короны) в Италию буквально все, до последнего стула, чем, впрочем, несколько возместила тот урон, что нанес дворцам Неаполя Жозеф, который прихватил с собой ряд ценнейших произведений искусства. Впоследствии, когда король Фердинанд вернулся в свои владения, он был весьма удивлен, обнаружив там новые картины и множество портретов членов семьи Бонапарт. Он мудро счел это компенсацией за понесенный ранее ущерб.

В Неаполе Каролина с большим удобством расположилась в лучших покоях королевы Марии-Каролины (сестры казненной Марии-Антуанетты), приказала обить стены и мебель своей опочивальни белым атласом и настолько полюбила ее, что принимала там даже официальных лиц поутру, еще не поднявшись с постели. В ней она также предавалась любви с новым поклонником, герцогом Полем-Ивом де Вогюйоном (1777–1837), адъютантом своего мужа. Герцог был тоже из бывшей знати, внук воспитателя дофина, будущего короля Людовика ХVI. Он весьма отважно сражался в наполеоновской армии, после переезда в Неаполь Мюрат сделал его генералом лейб-гвардии. Прекрасно образованный человек, герцог пытался восполнить недостатки в образовании Каролины, сочинял вместе с ней стихи и всячески услаждал ее жизнь, любуясь при