Шрифт:
Закладка:
Полина решила сполна удовлетворить свое уязвленное самолюбие и лично сообщила мужу Зоэ, графу де Барралю, гофмейстеру короля Вестфальского, с кем и где ему изменяет жена. Якобы даже проехала вместе с ним к гостинице, где его супруга предавалась греху с офицером. Опять-таки по непроверенным слухам, расставаясь с княгиней, де Барраль не удержался:
– Вы – мерзавка, мадам.
После этого Полина навестила Наполеона и пожаловалась на ненадлежащее поведение своей компаньонки. Наполеона, по-видимому, также заело, что отказавшая ему женщина не устояла перед каким-то жалким офицером. Даме было приказано отправиться в изгнанию, в провинцию, на земли мужа, а де Септёйю – на передовую в Испанию. Это считалось гиблым местом – Наполеон лично не присутствовал на этом фронте, так что благоприятного случая отличиться на глазах у императора не представлялось, а возможностей погибнуть от рук партизан – хоть отбавляй. Офицеры вместе добрались до штаба Массена и приняли участие в кровавой битве при Фуэнтес-де-Оноро. Оба были ранены, де Канувиля отправили на лечение во Францию, а де Септёйю ампутировали ногу. Он также вернулся во Францию, где его ждала мадам де Барраль, с которой он прожил еще долго и счастливо, став отцом двух сыновей. Говорят, что, услышав о тяжелом ранении де Септёйя, Полина весьма легкомысленно бросила:
– Вот, еще одним хорошим танцором меньше!
Главным событием следующего года стало рождение сына Наполеона, сопровождавшееся пышными празднествами, по каковому поводу в Париж прибыл князь Боргезе. После празднеств Полина выехала на курорт Экс-ла-Шапель. Там, по всем признакам, у нее была кратковременная связь с сотрудником российского посольства Каблуковым и графом Казимиром де Монтроном (1769–1843), личностью совершенно замечательной. Он был сыном офицера и в 15 лет начал службу в качестве младшего лейтенанта в кавалерийском полку, но в 1792 году эмигрировал, увезя с собой жену командира эскадрона своего полка. Казимир был настолько красив, что его называли не иначе как «младенец Иисус из ада». По утверждениям одной современницы «он сочетал в себе недостатки ХVIII века и пороки ХIХ».
Уже через год он вернулся, был заключен в тюрьму Сен-Лазар, где начался его роман с герцогиней де Флери, более известной под именем Эме де Куаньи, одной из самых образованных и умных женщин своего времени, не гнушавшейся скандальных галантных похождений, Одним из эпизодов ее бурной жизни был брак с Монтроном. Тому удалось всего за 100 луидоров исключить их имена из списка эмигрантов, а от гильотины их спасло падение Робеспьера. Нельзя сказать, чтобы Монтрон пользовался каким-то особым уважением, но, тем не менее, был принят везде, его привечали, его общества искали многие высокопоставленные люди. Далее Монтрон стал другом и тайным агентом Талейрана и даже заработал себе прозвище «проклятая душа Талейрана». Монтрон был известным денди, покорителем дамских сердец, игроком, не ослепленным жадностью, никогда не терявшим хладнокровия ни в проигрыше, ни в выигрыше. Талейран удивлялся его способности, «не имея собственности ни на грош, не получая никакого жалованья, тратить 60 000 франков в год и не иметь долгов». По словам того же Талейрана, он обладал «сообразительным и язвительным умом», многие крылатые выражения, приписываемые Талейрану, на самом деле вышли из его уст, вроде наиболее известного: «Язык дан человеку, чтобы скрывать его мысли». Его девиз звучал так: «Надо извлекать выгоду из жизни, пока она не начнет злоупотреблять нами». Монтрон отличался безупречным вкусом, каждое утро лакей интересовался:
– Какие духи выберет его сиятельство для сегодняшней кампании?
Талейран использовал его для связи с теми темными людишками, которые были необходимы в его политических интригах, но самолично встречаться с ними он не мог. По выражению одного из современников, Монтрон «сумел в течение более чем 60 лет жить рядом с грязью, но ни разу не замараться ею». Талейран пользовался его услугами до самой смерти, и только тогда для этого авантюриста настали тяжелые времена. Наполеон, которого Монтрон сопровождал 18 брюмера, всегда относился к нему с подозрением, в последнее время ему не нравилось, что Монтрон состоит в оживленной переписке с проживавшим в Австрии братом Луи. Когда его известили, что он появился около Полины на курорте, император не стал ждать неблагоприятного развития событий, заявил:
– Во Франции не укрепятся нравы, пока там будет Монтрон-, граф был арестован и провел пару месяцев в крепости Ам, а затем отправлен проживать под надзором полиции в провинцию, откуда он через полгода сбежал в Палермо и появился в Париже лишь в 1814 году, когда переживавший крушение своей империи Наполеон воспользовался его услугами, чтобы связаться с Талейраном, находившимся в Вене.
Полина после лечения вернулась в Париж, где ее ожидал выздоровевший де Канувиль, и страсть вспыхнула с новой силой. Но Наполеон не желал, чтобы его семья сделалась сказкой Европы, и в ноябре 1811 года офицера откомандировали в Данциг. Невзирая на крайне неудачную ситуацию в Испании, двор веселился, в частности, зима 1812 года отличилась особенно пышными балами, которые почтила своим посещением императорская чета. После этого Полина перестала принимать у себя с визитами и уехала в свое поместье Вилльер, причем, в отличие от обычной многочисленной свиты ее сопровождали всего-навсего одна горничная, старый лакей и четыре носильщика паланкина.
Более ста лет истинная причина пребывания Полины в Вилльере была покрыта завесом тайны. Он приоткрылся лишь в 1910 году, когда была найдена пачка писем, адресованных Полине знаменитым французским актером-трагиком Франсуа-Жозефом Тальма (1763–1826). Здесь будет достаточно упомянуть, что, помимо несомненного таланта, он осуществил еще и реформу манеры исполнения и театрального костюма, что внесло существенный вклад в его славу. Естественно, поклонниц у него было хоть отбавляй. Тальма был дважды женат на красивых и талантливых актрисах, но браки эти не продержались
