Глеб обхватывает меня за поясницу и неожиданно притягивает к себе, уткнувшись губами в мой живот.

— Привет, бандит…Я тебя жду…

«Бандит»… Прямо как у меня во сне…Ну надо же… По коже тотчас же мурашки табуном пробегают.

— Глеб, — улыбаюсь, положив ладони ему на плечи.

— Тсссс, женщина. Не мешай общаться с сыном, — прерывает он меня, на что Людмила Эдуардовна посмеивается и оставляет нас наедине. — Сделай так, чтобы мама спала…Сделай, прошу тебя… Пусть она больше отдыхает. Ей нужны силы. — просит он у Ярослава, а я вздыхаю.

— Он не виноват, — сжимаю Глебу плечи. — Не он тому причина…

— Я и не говорил, что он виноват… Но он всесилен…Способен избавить тебя от этого…Я уверен…

— Глупости… — смеюсь, фыркая. — Идём в гостиную…?

— Идём, да…

Но не успевает Глеб встать, как ему на телефон поступает звонок.

— Это Гриша. Я сейчас… — сообщает он и я киваю.

Оставляю его для важного разговора. Сама же иду заняться делами. Хочу немного прибраться, но Глеб нарушает мои планы, когда возвращается ко мне с серьёзным выражением лица.

— Всё, ведьма…Началось, — говорит он, вызвав у меня в груди бешенные кульбиты. Я тут же ощущаю словно куда-то падаю. Какие же отчётливые эти ассоциации, чёрт возьми…

— Уже?

— Пора уже, прости… Пятьдесят один процент…Должен лететь обратно…

— Не хочу, — бросаюсь к нему, вцепляясь в плечи. — Не хочу, чтобы ты уезжал…

— Я понимаю, малышка…Я тоже… — он гладит мою спину, а я снова плачу.

Не готова отпустить. Не хочу его терять. Не хочу, чтобы начиналась война…

— Я вырвусь, как только смогу, но…Пока всё не сделаю, Кать…Оставайся тут. Не смотря ни на что оставайся. Хорошо, родная? И не плачь…Только не плачь…

— Я не плачу, Адов, — хнычу ему в грудную клетку. Удерживаю за футболку и не могу отпустить. И вру конечно. Плачу, при чём сильно.

А он чуть отодвигает и стирает мои слёзы подушечками больших пальцев.

— У тебя такой защитник внутри. Ещё лучше меня. Намного лучше. Береги себя, любовь моя. Прошу тебя. Всё будет хорошо. Я буду осторожен, обещаю.

Прилипаю к Глебу всем телом. Знаю, что он сильный. Что умный, что расчётливый, но…

Ненавижу его отца и так сильно боюсь.

Глеб обнимает меня, стискивает. Вдыхает мой запах. А я запоминаю…

Запоминаю всё, что между нами происходит, чтобы долгое время, которое буду вынуждена провести одна, жить хотя бы этими воспоминаниями…

— Я тебя люблю.

— И я тебя люблю. Вас…Сильно.

В ожидании проходит первая неделя.

Глеб хоть и на связи, но реже, чем я представляла. Он действительно сильно занят. Начался крах империи и новости всё чаще появляются в сети. Даже чаще, чем он звонит мне.

Скандал начинается ровно тогда, когда в СМИ всплывает информация о том, что держателем контрольного пакета теперь является Адов младший. Это просто фурор. Пятьдесят один процент акций — то, что удалось собрать с мира по нитке. И теперь, когда Глеб — контролирующий акционер, он планирует провести собрание с остальными для определения дальнейшей судьбы компании. Он собирается ликвидировать их. Параллельно с этой новостью, пока его отец занят улаживанием данного конфликта, Глеб обнародует документы махинаторских сделок, в своё время столь грамотно провёрнутых Александров Юрьевичем для создания своей сети ювелирных. А с учётом того, что при ликвидации компании денежные средства вернутся на счета владельцев акций, один из которых вот-вот будет арестован и все активы заморозятся, всё складывается чётко по их плану. Не знаю, что происходит глубже. Глеб не оповещает, но мне кажется, старший просто в бешенстве.

Через ещё несколько дней появляется информация о том, что «Бриллиант Дуо» находится в процессе прекращения деятельности. А бывший основатель «Ван лайт» Александр Адов дал подписку о невыезде вместе со своим старым компаньоном Виктором Чадаевым, в отношении которых на данном этапе ведутся следственные мероприятия.

Жду от Глеба весточки. Сама стараюсь не беспокоить, и в один из дней Игорь везёт меня к своей бабушке в Ленинградскую область. Не так далеко от города, так что долетаем всего за пару часов.

Обычный дом и местность. Вокруг более, чем спокойно. Я выросла в подобном месте.

Сижу перед женщиной, на вид которой около восьмидесяти лет, и она что-то ворчит себе под нос, переливая из кружки в кружку какую-то жидкость. Повсюду травы, масла, амулеты. Веники, вёдра прямо на стенах. Вот это я понимаю, ведьма…

Адов, ты точно просчитался…

— Ба, у Катерины кошмары…Подлечить бы… — с опаской молвит Игорь, выглядывая из-за моего плеча.

— Ц! — затыкает его старушка. — Ша!

— Молчу.

Смотрю на неё с небольшим напряжением, а уж когда она метает свой взгляд на мой живот мне и вовсе плохо становится.

— С ребёнком по ведьмам не ходи. Ладно я нормальная. А знаешь, какие бывают?

— Нет, не знаю…Я впервые.

— Вот тем более…Игорь, проследи…

— Сделаю, ба. И так за это платят…

— Ишь, платят ему. Умный сильно. Дай мне руку, милочка, — тянется ко мне женщина и закрывает глаза, переняв мою ладонь. Долго так сидит и жмурится. Минут пять-семь точно. У меня аж внутри всё скручивает, пока за ней наблюдаю.

Бабка открывает один глаз и смотрит в кружку.

— Воды боишься… — констатирует она. — А чего боишься? Плавать что ли не умеешь?

Я оседаю. Голову практически в плечи вжимаю. Как она это в своей кружке, блин, разглядела?!

— Стой-ка…Сиди… — тычет она пальцем и снова жмурится. — Мммм…Чему быть, того не миновать, дорогая. Дала ведь ему что-то уже. Я тут не помощник…

— В смысле? Вы что-то видите?

— Вижу конечно. Всё вижу.

— И что ждёт нас видите? Что там…В моём сне? Почему он повторяется? Раз вы увидели воду и всё остальное…Значит, знаете, что случится с моим мужем???

Бабушка недовольно отводит взгляд, снова что-то ворчит и вертит в кружке. Переливает, принюхивается. Хмурится.

— Повторяется из-за твоих страхов. Пока боишься, так