повлиять на его дальнейшую политическую карьеру.

Антон знал, что его кандидатура несколько раз рассматривалась на занятие высокого поста в администрации президента. И всякий раз что-то мешало ему в ней оказаться. Он осторожно пытался разузнать, в чем причины, ведь никто не сомневается в его верности режиму. Однажды один высокопоставленный чиновник намекнул, что все дело в его отце — непримиримом противнике действующей власти. И надо бы каким-то образом урегулировать этот вопрос. Но в тот момент такой возможности у Антона не было, он не представлял, как можно это сделать. А сейчас такой шанс появился. Да еще какой! Антон почти не сомневался, что ему удастся добиться поставленной цели, ведь от таких условий не отказываются. А вместо успеха полный облом.

Антон от охватившегося его негодования аж заскрипел зубами. Что же ему делать в такой ситуации, как убедить отца? Ясно, что прямая атака успеха не принесет. Он попытался, не получилось. Нужно придумать что-то иное, какой-то обходный маневр. Внезапно от пришедшей к нему идеи он даже хлопнул себя по ляжке. И как он сразу не подумал об этом. Скорей всего с этого и надо было начинать, а не идти в лоб. Надо признаться себе, что с его стороны это было по меньшей мере не умно.

Антон постучался в номер Нежельского. Услышав разрешение войти, решительно отворил дверь.

Нежельский лежал на кровати и читал книгу. Увидев гостя, он без всякой радости посмотрел на него и отложил том.

Антон, не спрашивая разрешение, сел на стул.

— Дядя, Ваня, такой хороший день, а вы читаете в номере, — произнес он.

— Да, вот решил освежить в памяти Канта, — пояснил Нежельский.

— Канта? — удивился Антон. — Его еще кто-нибудь читает? Я был уверен, что все эти авторы давно сданы на макулатуру.

— Это источник вечной мудрости. Если сдать его на макулатуру это станет непоправимой ошибкой. А ты что-то плохо выглядишь, Антон.

— Результат общения с родителем.

Нежельский пристально посмотрел на Антона.

— Да, с ним тебе общаться сложно. Я бы посоветовал делать это по возможности редко.

— Это почему? — удивился Антон. — Разве он не мой отец?

— Твой, но что это меняет. Вы совершенно разные люди. Тебе с ним никогда ни о чем не договориться.

Антон мысленно согласился с Нежельским, в данном случае старик прав. Значит, он верно поступил, что пришел к нему.

— А вы, дядя Ваня, можете с ним договориться?

— По молодости получалось, но чем мы становились старше, тем все реже. А сейчас уже совсем не выходит.

— Жаль, очень жаль, — со значением произнес Антон.

Нежельский обеспокоенно посмотрел на него.

— Почему тебе жаль, какая для тебя разница можем мы договориться или нет?

— Разница есть и большая. Мне нужно, чтобы вы уговорили бы его принять одно предложение.

— О чем это ты?

Антону очень не хотелось рассказывать о своем поручение к отцу, но выбора у него не было. Пока он говорил, Нежельский не проронил ни слова.

— И что же ты хочешь от меня? — поинтересовался он, когда Антон замолчал.

— Как что? Разве не понятно? — вдруг вскипел Антон. — У меня не получилось его уговорить, сделайте это вы.

— Я не стану, — решительно отказался Нежельский.

У Антона невольно сжались кулаки, и Нежельский заметил этот жест. На всякий случай он отодвинулся от него подальше.

— Дядя Ваня, вы чего?

— Ничего, Антон. Извини, но не смогу выполнить твою просьбу.

Антон с шумом выдохнул из себя воздух. Не хочет он по-хорошему, будет по-другому.

— Дядя Ваня, а это совсем не просьба.

— Что же тогда?

— Считайте, что поручение.

— Мне много лет и с памятью у меня есть проблемы. Но все же я помню, что ты не мой начальник. У меня их вообще к счастью сегодня нет.

— А это как посмотреть. Напомнить вам кое-что?

Нежельский ничего не ответил, он молча смотрел на Антона.

— Вижу, что напомнить не помешает. Вы забыли, как два года назад вы просили меня помочь вам с заработком, а то пенсии не хватает. С моей подачи вы стали не вылезать из телевизора, кочуя с одного ток-шоу на другое. И, насколько мне известно, ваше благосостояние резко пошло в гору. Скажите, дядя Ваня, я ничего не напутал.

— Мне очень надо было помочь внучке, у нее возникли серьезные проблемы со здоровьем.

— Я понимаю, вам надо помочь внучке, другому — племяннику, третьему — любовнице. Всегда найдется человек, кому надо помочь. Вот только не у всех появляется такая возможность. Скажу более, таких возможностей раз два и обчелся. А вот у вас она появилась. И где ваша благодарность?

— Я тебя поблагодарил тогда.

— Это всего лишь слова. В наше время они мало что стоят. А сейчас есть возможность отблагодарить конкретным делом. И вы не хотите.

— Антон, пойми, Феликс и без того меня обвиняет, что я продался этому режиму.

— А я до этого момента был уверен, что это и ваш режим. Вы с таким энтузиазмом его защищаете. Неужели притворяетесь? В ваши-то годы и с вашим статусом. Некрасиво, дядя Ваня.

Антон видел, как Нежельский затравлено смотрит на него, но никакой жалости к нему не испытывал. Деньги получать все любят, а как попросишь что-нибудь за них сделать, так сразу появляются принципы. Вот только когда они приходят на карточку, про убеждения как-то само собой забывается. Нет уж старик, придется тебе попотеть.

— Послушай, Антон, мы же с тобой все прекрасно понимаем. Я знаю тебя с детства, мы всегда находили общий язык.

— И сейчас найдем, дядя Ваня, — уверенно произнес Антон. — Иначе…

— Что иначе? — В глазах Нежельского отразился испуг.

— Да, ничего особенного, — с напускным безразличием пожал плечами Антон. — Будете, как и раньше, жить на свою пенсию. Какая она у вас? Впрочем, это не столь важно. Ну, как, вы готовы к новой жизни? Уверяю, больше приглашений на телеэфир не будет.

— Ты ведешь себя некрасиво, Антон, — тихо произнес Нежельский.