Лера чувствовала, что угасает. Кислорода в крови оставалось всё меньше и меньше, а от горла распространялась жгучая боль. Последним усилием девушка вспомнила имя целительницы из другого мира и, превозмогая удушье и головокружение, направила все остатки своей воли в желание жить. Жить, ради Васи. Жить, чтобы исправить сотворённую ею несправедливость. И не сдаваться. Из воздуха в лёгких уходил последний кислород, и мозг чувствовал недостаток этого вещества, отдаваясь болью. Девушка изо всех сил старалась не терять сознание, как вдруг поток свежего воздуха ворвался в её лёгкие. Ей удалось, её горло стало целым! Лера закашлялась и сплюнула кровь. Её мутило, и лёгкая, но мерзкая головная боль наполняла череп. Однако Лера снова почувствовала своё тело, и, покачиваясь, поднялась. Она была жива, и теперь у неё была цель — вернуть любимого. А для этого следовало срочно действовать. Обойдя на безопасном расстоянии Анну, Лера рванула на себя дверь, через которую вошла. Та даже не шелохнулась.

— О, вы можете даже не стараться, — услышала она Аннин голос, — на двери запирающие чары. И на задней двери — тоже. Мой дорогой Поль сделал это, чтобы дверь пришлось выбивать, и мой муженёк не почуял подвоха. Хотя, я не очень понимаю, почему вы живы.

— Ты, стерва! — закричала Лера, — Ты убила моего Васю! Чтоб ты сдохла в мучениях!

— О, что вы! Теперь я не умру никогда! Я знаю, что это за червячки! Мне будет больно, очень больно, но я буду жить, даже если мне отрубить голову. И я с удовольствием помучаюсь ради моего дорогого Поля!

Лера заглянула в дверную щель. Дверь открывалась в обе стороны, а защёлка была утоплена: открыть её мешала только магия. Девушка приложила к ней руки и попыталась сосредоточиться на желании рассеять магию, но почувствовала только укол головной боли. Она сделала усилие ещё несколько раз, но результат был тем же: боль от недавнего недостатка кислорода мешала концентрироваться на магии, тем более что нужных слов Лера не знала. Девушка кинулась к другой двери, но Анна не обманула: та тоже была закрыта. Обернувшись, Лера с презрением посмотрела на безрукую колдунью.

— И ты так и будешь торчать в своём дурацком горшке? — закричала она, — Тебе нравится быть беспомощным куском мяса, которым тебя сделал этот… этот… — она привыкла не ругаться матом, но сейчас множество самых резких выражений так и просились на язык.

— Я делаю важную работу, — возразила ведьма, — у Поля есть план, и я должна ему следовать. Я очень нужна ему, и я — его цветочек! Он вернётся за мной, когда всё закончится, и я буду радовать его своей красотой! Что может быть прекраснее и важнее этого?

— Не знаю, — злобно процедила Лера, — может быть твой ребёнок?

— Ребёнок? — в глазах Анны отразилось изумление.

— Да, дура, твой ребёнок! Тебе было совсем плевать на него, когда ты отрезала себе руки?

— Но у меня ведь нет ребёнка? Правда? Какой ребёнок? — глаза Анны округлились, она замотала головой.

— Какой? Да тот самый, который ревел во всё горло, когда я была у вас! Тебе тогда было плевать на него, и сейчас плевать?!

Анна ошарашенно выпучилась на Леру, на её лице мелькнуло осознание, и в следующий момент она дико заверещала, глядя перед собой. Воздух в её лёгких закончился, она вдохнула и повторила вопль. Глядя на неё, Лера почувствовала какое-то странное сомнение, которое она не смогла объяснить.

— Ну чего орёшь? Где твой ребёнок? С Лидией… как её по отчеству?

— Он заставил меня! — проверещала Анна, — Димочку! Он заставил меня моего Димочку!

И она дикими глазами посмотрела на стол, где в Лериной и Васиной тарелках осталось недоеденное мясо. Страшная догадка посетила Леру, но она готова была поверить во всё, что угодно, но только не в это.

— Говори, где он, — закричала она на безрукую женщину, — Где он? Что ты с ним сделала?!

Но Анна только заверещала ещё сильней и залилась слезами. Перед глазами Леры поплыло, а её живот скрутило. Она упала на колени в угол, и приступ рвоты одолел её. Она поняла, чьё было это мясо.

— Я не хотела, — услышала она причитания у себя за спиной, — Я… я любила Димочку! Нет, этого не могло быть! Нет! Я не могла этого сделать!

Лера поднялась с колен и повернула голову. Перед ней из каменного горшка торчала несчастная женщина без рук. Её тело беспомощно извивалось, но было не в силах выбраться. И ей придётся жить в мучениях с тем, что она сотворила, вечно, если только её не постигнет ужасная, полная боли, смерть. Девушке вспомнилось её собственное состояние, когда колдун очаровал и поцеловал её. Она представила, как Анна в таком же состоянии держит своего ребёнка на руках, не способная осознать то, что вот-вот совершит, и ей стало жалко эту глупую женщину.

— Это сделал Поль Мелизье, — произнесла она, утирая лицо краем кофты.

— Да будь он проклят! — закричала Анна, а Лера продолжила:

— Это он убил твоего ребёнка и моего Васю. Сделал это так, чтобы нам было как можно больнее. Чтобы я ненавидела тебя, и ты ненавидела себя. Потому что ему хочется, чтобы мы страдали, он упивается этим! Заставляет нас поверить ему, играет с нашими чувствами, приводит убедительные доводы, и всё для того, чтобы нами воспользоваться, а когда мы его разочаровываем — уничтожает нас самым болезненным для нас способом.

Анна согнулась в подкову и громко рыдала. Лера опустилась на лавку, оттолкнув от себя тарелку. Ей не хотелось думать ни о чём. Она чувствовала себя уставшей и опустошённой. Голова болела, а перед глазами плыло. Пепел от Васи был рассыпан рядом. Лера вступила в него, когда пыталась открыть заднюю дверь. Чувство, будто за ней наблюдают, не проходило, и немного пугало, но это были мелочи. Ради Васи надо было выбираться, но выхода не было.

— Анна, — произнесла она, — ты можешь выпустить нас отсюда? Я приведу помощь, и, может быть, тебя спасут.

— Пусть лучше убьют. Я не хочу жить.

— Решим потом. Но сейчас мне нужно выбраться отсюда, ради нас обеих и ради тех, кого мы потеряли.

— Я… я не могу. Со мной что-то происходит. Всё тело болит. Я не могу сосредоточиться. Это от червей! Нет, я не хочу так! Валерия, Лера, Лерочка, пожалуйста, убей меня!

— Это не так просто. Я тоже знаю, что с тобой сделали. Гратлоргарн говорил, что поможет только огонь.

— Тогда сожги меня, пожалуйста! Там вино на столе…

— У меня нет зажигалки. Я не курю. И есть ещё способ тебя спасти! Для этого нужен изумруд…

— Я не хочу жить после того, что сделала с Димочкой!

— И отомстить Мелизье ты тоже не хочешь? К тому же, есть способ вернуть из мёртвых…

— Это я виновата! Я не хочу жить! Я ничего не хочу! Только умереть.

Накатившая злость заставила Леру встать. С трудом подняв лавку, она с разгону ударила ею в дверь. Послышался стук дерева о дерево, но дверь не шелохнулась, и на ней не появилось даже царапины. Девушка разогналась ещё раз, и вложила в удар всю силу. Руки соскользнули, лавка покосилась и обрушилась на Лерину ногу. Потеряв равновесие от удара и ушиба, девушка повалилась на землю, едва увернувшись, чтобы не упасть к Анне в горшок, где её ждало бы заражение и смерть. Поднявшись на колени, она зарычала от беспомощного гнева.