— А у тебя-то что за дерьмо, по-моему всё тихо?

— Это называется тихо? — повысил голос, на что одна из мамашек возле лавочки с коляской недовольно посмотрела. Ненавижу сопливых детей. Как представлю оры, крики, сопли, слюни. Хватило. На братьев и сестер насмотрелся. — Трески отдал наш управленческий центр Ангельскому, это называется тихо?

— Ааа… это, — протянул Санек. — Не очень, конечно, удобно.

Не очень удобно!? Мысленно ругнулся. Это ужасно, если быть точным. И в свете энных событий подозрительно. Управленческий центр — к сожалению, коммерческая организация, принадлежала всю жизнь семье Трески. Они отвечали, если говорить нормальным языком за сбором налогов. И теперь наш Арзонтовский центр принадлежит Баллийцу! Баллийцу! Это немыслимо. Он будет в курсе наших финансовых показателей всех крупнейших организаций. Моих между прочим, а я не люблю если кто-то сует нос в мои дела.

Ангельский с Трески обменялись организациями. Трески видите ли понадобились парочка заводов с драгоценными металлами у Баллийцев. Во как спелись, сученыши! И крылья себе Трески многочисленную партию заказал у Барса старшего. Да, когда сдохнет старый хрен Барс, мне младший больший нравится, правда трусливый. Так и не ответил на мое условие, сказать, кто убрал Яхонта.

Сейчас мне надо было зайти в корпорацию за документами, а потом идти в этот управленческий центр к Ангельскому. Что за бред? Я иду к Ангельскому, это он должен ко мне приползать в корпорацию. Ангельский какой-то амебный. Тряси, не тряси, эмоций ноль, улыбается и машет ручкой. А если ему в нос ударить тоже будет лыбиться?

Санек продолжал рассказывать что-то о ночном дежурстве, когда я поравнялся с фонтаном. Вода шумела максимально громко. Внезапный звук заставил повернуть голову влево.

Похоже на резко выскочившую пробки из бутылки шампанского.

А потом глаза автоматически закрылись, когда в них полетели ошметки песка, пыли, травы, грязи, камней.

Тело молотило нещадно десятки мелких ударов. Вроде, особенного урона не приносило, пока кольцо действовало.

Отшвырнуло от фонтана и протащило по земле, спиной врезался в лавочку, где сидела женщина с ребенком.

Серия очередных, громких вспышек, в ушах загудела кровь, сжал голову, чтобы не слышать.

Палец обожгло. На секунду открыл с опаской глаза, заметил, как серебряное украшение покраснело, накалилось до предела.

Сжал зубы, когда палец опалил металл и растворился, оставив лишь напоминание на коже в виде кровяной линии.

Руслан опять выведен из строя. А дальше мое тело принимало удары. Повсюду звучали взрывные механизмы, то слева, то справа, то сзади. Не знаю, что стало с женщиной и с ребенком, но коляски рядом не было и визга от нее не слышал.

Огонь вспыхивал после серии взрывов. Деревья, цветы горели и громко трещали. Слышал где-то испуганные выкрики людей, пока ощущал, как тело сотни рук разрывали на части, тянули в разные стороны, стремясь разодрать на жалкие лоскуты. Рвали внутренние органы ножами, топорами, вилами. Уколы, удары, разрывы.

Боль и я — одно целое сейчас, нет никого роднее и ближе. Я в ее власти. Пока соображал, значит жив.

Сотни раз ощущал это и гадал — выдержит тело или нет.

Один единственный, противный писк в ушах, голоса размылись в голове. Оглох. Больше ушам не страшны громкие звуки. Руки отнял, так и лежал, пока тело терзало от взрывов.

Глаза открыл, наблюдая картину, как воронки ветра от взрывов игрались с окружающим миром, обломками, одеждой и даже людьми.

И, наконец, ощутил плавное покачивание перед глазами, как поплыли медленно искажающие волны. Кажется, рассудок отключался. Закрыл глаза, а теперь гадаем…

* * *

POV Вильмонт.

Не прошло и дня. Собиралась в университет, заваривала кофе с утра пораньше. Ничто не предвещало беды. Стояла напротив маленького, плазменного телевизора и впитывала информацию в новостях. Да. Да. Какой у меня папа молодец отмыл деньги в фонде больных неизлечимым формами болезней. Сама горжусь. Теперь ему налоги не придется платить. Хоть постеснялся бы так очевидно о своих махинациях говорить. Ни стыда ни совести.

Неожиданно картинка сменилась кадрами ЧП. Сделала погромче, привлекла чем-то внимание картина. Пыль, все серое, сломанное, с трудом понятно место, где происходило. Судя по бегущей строке, парк возле корпорации Хаски. Отставила чашку и слушала.

Террористические взрывы. Весь парк полностью взорван и разломан. Тридцать смертей и около пятидесяти пострадавших. Намеки на то, что ночью в парке были замечены Бастарды.

Как на минном поле живем: повсюду взрывы, пожары. Хоть на улицу не выходи.

Телефон завибрировал на столе.

Не посмотрев на номер, который звонил, ответила, при этом продолжала слушать новости:

— Алло…

— Вильмонт, — хриплый голос. Не сразу поняла, потом стала понемногу доходить информация до мозга, на кого это похоже. Леня, прокашлявшись будто бы только встал с постели, продолжил:

— Я понимаю, что тебе срать было на меня все время, твоя бредовая мнимая любовь с трудом в нее верил. И факт твоей измены почти перенес, все же мы не клялись друг другу в верности и сам не белым цветочком, но я … твою мать… никогда тебя Аня не унижал и считал тебя самой главной девушкой в своей жизни. Но это… Аня… совсем низко даже для тебя…

— Лень..? — начала удивленно, а потом вспомнила урода одного. Я забыла. Хаски и наше вчерашнее свидание в раздевалке. Успел уже!?

— Вильмонт! — повысил голос, наверное, впервые в жизни, поскольку не помню похожи случаев, когда бы он орал на меня вперемешку с гневом. — Я надеялся наша дружба хоть что-то стоит для тебя, а нет. Ты собственно, как и все Аристократки! Покрутить хвостом и забраться на хуй богатым наследникам! — своеобразный писк и полная тишина.

Мой друг бросил трубку. Я медленно присела за стол, чашку не аккуратно поставила и та расплескалась по бело-серому кафелю. Довольно с меня. Встала раздраженно, кофе выплеснулось и на мою кофту, коричневыми разводами испортив внешний облик.

Пошла к умывальнику, схватила тряпку и пошла вытирать, удалять всю грязь со стола. Пора и из души выгнать всю грязь. Зачем я терплю? Никакой мир во всем мире не стоит моих терзаний. Довольно, я не стану нести ответственность за прогнивший мир и пусть отец, что хочет делает. Лишает наследства, угрожает. Мне все равно.

Хаски использует всех людей, которые мне хоть немного дороги. Саша, Леня, девочек. Пора разорвать замкнутый круг и найти выход. И я знаю, что надо было сделать. Не возвращаться сюда никогда.

Глава 17 Ч.2 «Происшествие»

POV Хаски.

Белый сплошной туман, мелкие пылинки беспрерывно вертелись в воздухе, балансируя на грани