– Жив! Ну ты даёшь, Саня! Бля буду, но Героя тебе выхлопочу! – радостно вскричал Артём и принялся обнимать солдата.

Только обняв Сашу, Астахов почувствовал липкую влагу на ладонях. Спина бойца сочилась кровью в нескольких местах.

– Кажись, осколками посекло, командир, – сказал Гарбуз, опустил голову и, пошатываясь, направился в сторону уходящей группы.

Астахов приказал Лексусу помочь раненому, а сам выхватил гранатомёт из рук Лёхи и остался с Мэтром и Могилой прикрывать отход остатков уже совсем не усиленного взвода лейтенанта Савина.

«Хватит с меня одного полуживого бойца. Лучше уж сам повоюю», – заключил про себя сержант…

* * *

Семионенко, тряся головой и зажимая пальцами ноздри, пытался вытравить воздушную пробку из ушей и как-то восстановить слух, потерянный после мозголомного взрыва, накрывшего всё помещение поста, где были забаррикадированы шестеро солдат. Пыль ещё не совсем осела, но позволила Виталику отчётливо разглядеть обстановку.

Перед ним всё ещё сидел Витя Гуров, весь покрытый извёсткой и какой-то мукообразной смесью. Глаза его, смотревшие мимо Семионенко, выражали не просто страх, а настоящий панический ужас. Гура колотило в приступе трясучего мандража. Зубы неровно, но часто стучали, как у замёрзшего человека. Голос выдавал слова, едва понятные по смыслу, да и понимать их Виталию было некогда. Его-то голова уж точно начала понимать, что надо делать ноги, и чем быстрее, тем полезнее для жизни. Оставалось осмотреться и понять, кто жив из состава поста, а кто – уже нет.

Спина Гроза была завалена грудой кирпича и щебня, голову покрывала каска, а правая рука, выкинутая вперёд, всё ещё сжимала автомат. Из дверного проёма дальней комнаты, где была позиция Андрея Хоменко, валил густой дымарь. Виталий обнаружил лежащего на спине Хому в полуобморочном состоянии, но живого и способного слабо говорить.

– Семен, прошу тебя, уведи Гура отсюда. Пусть хоть он живым из нас двоих вернётся. Скажи ему, что я не в обиде. Он поймёт. – Андрею было трудно произносить слова потрескавшимися губами, тяжело выдавливая фразы высохшим горлом.

Виталий крепко сжал ладонь товарища, уткнувшись головой в его плечо. Он не мог показать слабость и, резко встав на ноги, вытер внешней стороной ладони внезапно выступившие слёзы, развернулся кругом и вышел из комнаты.

Послышались голоса во дворе. Говорили не на русском и даже не на украинском.

«Поляки! – осенило Семена. – Добрались-таки, шпеки сраные!» Ощупал разгрузку. Оставалась одна эргэдэш-ка в кармашке. Искать ящик с боезапасом нет времени. Гура придётся ещё подталкивать, если не тащить на себе. Бросить гранату, конечно, можно, но эти гады тут же откроют огонь, а ещё Кибало с Колей надо отыскать.

Виталий вдоль стены, стараясь не выдать себя неосторожным движением, подкрался к углу, откуда уже открывался широкий вид на прилегающий двор. Внешняя стена бывшей проходной была полностью разнесена в результате последнего попадания из украинского гранатомёта. За углом послышались многоголосый смех и какие-то непонятные фразы, среди которых он смог понять только заданный вопрос: «Русский солдат жить хочет?».

«Кому это он?» – спросил себя Семен, лёг на пол и высунул голову из-за угла чуть выше уровня плинтуса…

* * *

Астахов расставил Мэтра и Могилу на расстоянии пяти метров друг от друга за ещё не разрушенными сарайчиками сбоку от жилого дома, за углом которого разместился сам. Зарядов было всего по одному на каждого, поэтому после выстрела и Серёга, и Витёк Истомин должны были рвать с места в сторону штаба во всю прыть и желательно без оглядки. Конечно, не мешало бы до этого попасть во что-нибудь двигающееся и стреляющее. На худой конец – жахнуть по пехоте своими осколочно-фугасными «морковками».

И здесь укропы не дали передохнуть, выведя из того же места, куда исчез подожжённый Гарбузом танк, ещё одну БМП с пехотой на броне. У Мэтра нервы оказались не настолько стальные, и он лупанул из своего «арбалета» по вражескому «панцирному коню», едва тот высунул своё «оседланное туловище» из кустов. Снаряд, лишь наконечником задев острый уголок борта, взорвался и разметал пехоту по земле. Тут уже Истомин, обладавший более спокойным нравом и стойкостью духа, заправил свой снаряд прямо в бок, вызвав нескрываемый восторг Астахова одновременно с резким воспламенением машины. Попасть по уже стоящей цели Артёму не составило бы труда, но ему показалось, что три снаряда в одну уже дырявую «консервную банку» будет жирно, и он направил свой выстрел в гущу кустарника, где наверняка кучковались бандеровцы с жёлто-голубыми шевронами…

Уже пустую трубу Артём с маху долбанул по бетонному столбу уличного фонаря. Гранатомёт немного покорёжило и чуть погнуло, но к боевому применению он стал непригоден. Быстро сделав то же самое с брошенным оружием двоих товарищей, Астахов мгновенно метнулся между сарайчиков, по которым уже началась хаотичная, но густая автоматная стрельба…

* * *

Савин и Семёнов вывели бойцов через заброшенный и превратившийся в поселковую помойку овраг в тыльную часть некогда центрального правления агрокомплекса, где штабные уже вели стрелковый бой с прорвавшимся противником. Подожжённый «семёновцами» БМП, очевидно, должен был прийти на помощь украинскому отряду, работавшему по штабу, но вышло не по плану…

– А где Семиволос? – вдруг спросил Савин Сеню Семёнова, когда осмотрел личный состав, вышедший к улице, что вела к штабу. – Он разве не с тобой был?

– Был со мной, но в суматохе я как-то не разглядел.

– Так он в подъезд пошёл, в котором у него вещи оставались, – вставил Валерка Дорошилов. – Я видел, как он вошёл, а потом мы уже спешно побежали сюда.

– Ну всё! Если не вышел, то возьмут в плен. – Сава был взволнован не на шутку.

– Будет смешно, если он опять спать уложится. С него станется, – усмехнулся Сеня и добавил: – Да брось ты, Серёга. Сам дурак, если попёрся. Нам вперёд идти надо.

– Не возьмут его в плен. У него СВД на руках, а снайперов – сразу в расход.

– Это ещё хорошо, если сразу, – снова вступил Дорошилов. – Могут и помучить сначала.

– Эх! – махнул рукой лейтенант Савин. – Дурнем был, дурнем и погибнет.

Штаб уже был метрах в ста. Там активно отстреливались из автоматов, слышалась и пулемётная очередь. Была возможность проникнуть в здание, где закрепились штабные и группа быстрого реагирования, но Савин решил ударить с фланга по наступавшим укропам. Для начала использовали два оставшихся заряда РПГ. В это время Астахов нагнал Мэтра и Могилу, подошедших к отряду Савина – Семёнова чуть раньше.

– Дай трубу Могиле, – обратился он к Блондину, готовившему заряд к своему гранатомёту. – У него хорошо получается поджигать «консервы».