«Петеньку» звали Пашенькой, но смысл не в этом. Он ведь в те времена маме очень не нравился: какой-то слишком шебутной, неорганизованный и «лучше сосредоточиться на образовании, а не тратить время на пустозвонов». Рассталась я с ним быстро и по другой причине: он мне самой в душу не запал. Мои родители не думали, что я как раз на образовании и сосредоточусь, а им и это поперек горла встанет. Надо бы представить им какого-нибудь кавалера, тогда с Жуковским отстанут. Отстанут ли? Или будут давать сравнительные характеристики в пользу второго? Да и на кого сослаться? Я невольно хмыкнула. Диму даже не рассматриваю, если не хочу добавлять работы реаниматологам. А вот Мишаню можно убедить – он стойкий, все нападки вынесет. Глупости это все, конечно. Лучше отмолчаться, чем врать. Что это за странная диспозиция, если я ничего плохого не сделала, но все равно придумываю, как изворачиваться?

– Мам, я все сказала.

Палец послушался не сразу, но вызов я все же скинула. А потом и телефон отключила – знала, что если мама перезвонит и со слезами в голосе скажет что угодно, то мне уже спокойно не уснуть. Однако сдаваться я не была намерена. Юрий Владимирович грамотно и выверенно запустил волну – и уже на том шаге должен был вызвать во мне настороженность. Я, видать, тормоз, хотя последняя встреча расставила все по своим местам. Если разобраться, то он фактически угрожает: не будет по-моему – я все равно устрою, чтобы было по-моему. И ведь я не давала ему никаких надежд – Жуковские сами себе все надежды выдают, не спрашивая чужого мнения.

Зато наконец-то я смогла организовать себе приятный субботний вечер. Раз уж не поехала на унылый ужин, милостиво позволила Диме напроситься ко мне на чай. Я четко обозначила свою позицию: «Только чай!», на что он ответил: «С печеньками!!». Два восклицательных знака в конце его фразы буквально заставили меня использовать и третий: «Тогда сам купи печеньки!!!». Получила смайлик, а через полчаса – явно по дороге ко мне – он написал странное сообщение: «Мы еще не вместе, но я уже несусь к тебе как миленький, чтобы снабдить печеньками. Это ли не любовь?».

Я очень сильно его ждала. Ясен пень, только для того, чтобы ругаться. Следующая неделя уже зачетная, сейчас проводятся итоговые пары, когда надо втиснуть остатки материала и дать возможность заработать баллы всем, кто идет на автомат. Этот же негодяй мало того, что ни одного доклада за весь семестр не приготовил, еще и зачем-то вспомнил, как раньше устраивал цирки с конями. Сел за последнюю парту и собирался прикорнуть, но подобное я никогда не игнорировала:

– Дмитрий, освобождаю вас от занятия – вы все равно даже не слушаете. Будьте добры, идите спать домой.

– Еще пять минуточек, – по-детски взмолился он.

– Дмитрий!

Встрепенулся, окинул взглядом ждущую шоу аудиторию – и зачем-то оправдал всеобщие ожидания:

– Я просто с закрытыми глазами лучше усваиваю информацию. Анна Андреевна, вы ко мне неровно дышите? Поверьте, я считал, сколько замечаний вы сделали за семестр мне и остальным.

Нахальство его границ не имело, но за последние месяцы я успела отрастить броню:

– То есть проблема во мне? А других вариантов нет?

Для драматичности он округлил глаза и выдохнул, переиначив мои слова:

– Намекаете, что это я к вам неровно дышу?! Фигас-се пердимонокль! Сплю себе, никого не трогаю, а тут вона че.

Его одногруппники закономерно уже хихикали. Они тоже соскучились по феерии – и сейчас подхватят любую тему, чтобы еще потянуть время. Надо было заканчивать. Я так же театрально прижала руку к груди и проникновенно произнесла:

– Дмитрий, я абсолютно уверена, что вы в любой ситуации дышите ровно. Вот и продолжайте. Буду благодарна, если во время ровного дыхания мы все-таки послушаем доклад Антона.

Я посмотрела на Васильева, но того перебил Ярмилов – чего-то подобного я и ждала:

– Анна Андреевна, кстати говоря, мы будем встречать Новый год на даче у Димона. Давайте с нами? Будет весело!

Как он себе это представляет: я всю ночь провожу на пьянке со студентами, а после праздников принимаю у них экзамен? Покосилась на Жуковского, радостно отметила, как он недовольно прищурился. И чтобы у него еще искры из глаз полетели, ответила самой ласковой интонацией:

– Богдан, спасибо вам за приглашение, я очень тронута. К сожалению, у меня уже другие планы, иначе обязательно бы к вам присоединилась!

– Ну, если передумаете…

– Если получится, то непременно! – заверила я. – Антон, мы вас слушаем.

По поводу этой сцены я и собиралась ругаться, когда Дима явится на порог. Хотя на вчерашней тренировке мы уже обменялись любезностями. Я сказала, что когда-нибудь вырву ему язык. Он меланхолично предложил мне его отгрызть. Ася с Мишаней почему-то ржали хлеще студентов, как будто они тоже малолетки, которым лишь бы зубы проветрить.

Но еще до того, как он приехал, я вошла в мессенджер, чтобы проверить, не написал ли новое сообщение. Однако вместо этого получила несколько размытых фотографий с неизвестного аккаунта. Полностью пустая страница отправителя подсказала, что для меня она и была создана. Вздрогнула, когда в дверь два раза стукнули, открыла и молча показала Диме экран телефона.

Он наклонился и присмотрелся, но сказал без напряжения:

– А, это во вторник. Я тогда же фотку присылал. Кто тебе это скинул?

Я уже поняла, в какой день снимали – успела сравнить одежду с его селфи. На этих же изображениях он танцевал с Ксенией Дробыш. Их лица отчетливо видны только в одном кадре, когда на них попал луч прожектора. Девушка высоко подняла руки, и мне не нравилась ее улыбка, как и взгляд, которым она смотрела на парня.

Поскольку я молчала, Дима посмотрел на меня пристальнее и, отставив тяжелый пакет на пол, снова заговорил:

– Разбирай печенье. Не знал, какое ты любишь, поэтому купил все – обожаю тратить папины деньги. А из-за чего ты так напряглась? У Полинки днюха была, решили собраться в середине недели. В среду полным составом проспали на первую пару. Препод даже докладную на нас не накатал – наверняка это был самый счастливый его день за все полугодие.

А Юрий Владимирович, как оказалось, все делал хоть и грубо, но правильно. Я была убеждена, что успела верно выставить приоритеты, но осадок от его предупреждений осел где-то в подсознании и теперь давил. Нейтральным голосом напомнила: