же? — в свою очередь деланно удивился и Иван, начав объяснять госпоже Сунн совсем уж примитивные вещи. — Я ведь должен платить незнакомым женщинам в «Павильоне удовольствий» за то, чтобы они разделись передо мной? Ведь так?

Задумавшись, госпожа Сунн согласно кивнула. И Иван сделал вполне логичный вывод:

— Так почему я-то бесплатно должен раздеваться перед вами?

— И сколько же вы хотите за снятые трусы? — поинтересовалась женщина.

— Деньгами распоряжается моя жена. Лан, ты ведь сама говорила, что все деньги мужчина должен отдавать своей жене. За сколько ты продашь мои трусы?

— Я? — пробормотала выпавшая в осадок Лан. — Они не продаются.

— Даже для меня? — удивилась госпожа Сунн.

— Ну-у, для вас, можно, госпожа Сунн, — пробормотала вконец растерянная Ланн.

— Тогда сколько будет стоить? — ещё более настойчиво повторила свой вопрос госпожа Сунн, уже согласная заплатить.

— А под музыку или без? — вновь взял инициативу в переговорах Иван.

— Зачем мне музыка⁈ — удивилась госпожа Сунн.

— Музыка помогает задуматься о вечном! — уверенно заявил Иван.

— Зачем мне думать о вечном, глядя на твой член?

— А о чём ещё думать, когда смотришь на «бесконечный размер»?

— Чжао, ты слишком льстишь себе!

— Я просто пытаюсь понять, чего вы на самом деле хотите?

— Я?!!

— Ну, зачем-то вы сюда пришли ведь, в гордом одиночестве? Неужели просто на голого мужчину поглазеть?

На некоторое время в столь напряжённых переговорах возникла столь же напряжённая пауза, которую нарушила госпожа Сунн, в сердцах сказав:

— Случись этот разговор пару дней назад, Чжао, и я бы лично тебя к дыбе привязала.

— Я в этом даже и не сомневаюсь, — покосившись на ахнувшую Лан, не стал спорить Иван. — Но в последние дни всё как-то резко изменилось. А потому, госпожа Сунн, подскажите, как мне сейчас поступить? Мне стоит позвать своего отца и бабушку на помощь? Или же мы продолжим наш разговор без всяких угроз и нелепых приказов? Кстати, вы всё ещё младший предок, или вас уже разжаловали?

— Всё ещё младший. Хотя вдовы Гао уже начали расставлять своих мужей на значимые должности. Но сейчас они всё ещё бодаются с родом Ян. Ведь в руках твоего деда по материнской линии была сосредоточена власть почти над всеми военными гарнизонами. А потому вдовы Гао считают его куда более опасным, чем род Чжэн, к которому теперь принадлежу и я (после замужества).

— Какие политические страсти, — лишь равнодушно прокомментировал всё это Иван. — А почему мой дед Ян не возьмёт замок культиваторов штурмом? Вы же сами сказали, что он олицетворяет в этих краях всю военную мощь.

— Политика, — грустно усмехнулась госпожа Сунн. — Когда-то это была дикая земля. На ней никто не мог удержаться надолго. Это было прибежище монстров, кочевников, всевозможных тёмных культов и откровенных безумцев. И когда говорят, что предок рода Гао «случайно» нашёл целую гору с цветущим бамбуком, то это не совсем правда. О горе знали многие. Но именно Гао смог поладить с некоторыми кочевыми племенами, сделав их союзниками.

Кроме того, именно в тот исторический период началось процветание города твоей тёти Ань-ди. И этому процветающему городу нужна была какая-то защита от кочевников и монстров, буфер, некий фортпост или марионеточное государство. Поэтому родоначальнику всех Гао и здесь повезло. Ему всего-то пришлось низко поклониться и попросить поддержки.

Так и образовалась наша секта, в которой назначение верховного предка всегда нужно согласовывать со ставленниками из соседнего, более могущественного, города. А сам верховный предок нашей секты вынужден родниться со всеми ближайшими кочевыми племенами в обязательном порядке.

— А мой дед Ян никому не кланялся и с кочевниками не роднился, — догадался Иван. — Он опирается лишь на местные военные силы.

— А большая часть этих сил набрана из бывших кочевых племён, которые осели в окрестных землях, — дополнила госпожа Сунн. — Это обстоятельство делает армию Яна, совсем уж никчёмной. Ведь большая часть его солдат будет сражаться с оглядкой на своё племя. А эти племена сейчас поддерживают вдов Гао, а не горделивого Яна.

— Кажется, я начал понимать местную политику, — пробормотал Иван. — Вдовы Гао взяли себе в мужья парней из местных кочевых племён и окрестных сект. И ваш муж Чжэн набирал себе жён по такому же принципу. Поэтому вы и можете себе позволить борьбу за власть. А мой дед Ян оказался в этой борьбе не у дел. Его никто не хочет видеть на троне, потому что он ни от кого не зависит, и никто на него не может влиять.

— В общих чертах, ты прав Чжао. Вот только мой муж сейчас, это кусок обгоревшего мяса. И большинство его жён и наложниц, вскоре разбегутся по своим домам. А вместе с их побегом от рода Чжэн отвернётся большинство «союзников». По итогу вдовы Гао станут полноценными властителями нашей секты.

— Молодцы эти тётки Гао, — лишь пожал плечами Иван. — Всех обыграли. Пробились к вершинам власти, при этом почти всё потеряв в самом начале своего пути. Но мне-то какое дело до всех этих политических интриг? До гражданской войны дело не дойдёт. А мы как шили одежду для секты, так и будем шить.

— Тебе разве не хочется стать главой рода Ван? — начала «прицениваться» к Ивану госпожа Сунн. — С поддержкой семьи Чжэн, эта мечта станет для тебя осуществимой.

— Совершенно не хочется, — не раздумывая, ответил Иван. — Я ничего не смыслю в шелководстве, и у меня нет даже никакого желания заниматься производством шёлка. Возможно, позже, я поддержу кого-нибудь из старших братьев, чтобы он был мне обязан. Но кого именно, я пока не решил.

— Тогда, может быть, тебе нужны деньги, дом, участок плодородной земли или какие-нибудь ресурсы для культивации твоих жён?

— А что я должен дать взамен всех этих благ?

— Сущие пустяки. Богиня, которую ты соблазнил, должна поставить моего мужа на ноги. Немедленно!

— Я же вам сказал, что богиня помчалась в город тётушки Ань-ди ловить демонов. Когда она вернётся и вернётся ли вообще, я не знаю. Для неё сто лет, как один миг. У вас есть её портрет. Ищите.

— И что произойдёт, даже если мы её найдём в короткий срок? — иронично поинтересовалась госпожа Сунн. — Насколько сильна женщина, достигшая