– Нет, только я, – сказал Джейми.

– Ты единственный ребенок в семье, как я?

– Ты одна в семье? Я всегда представлял тебя со старшими братьями. Ты так бойко и уверенно справляешься со всякими придурками на работе, да я уверен, что и с клиентами тоже, – сказал Джейми.

– Нет. Если бы. Мне бы очень хотелось иметь братьев или сестер. Я завидую, как только кто-то начинает говорить о драках за пульт от телевизора. Завидую тем, у кого был кто-то, с кем они выросли вместе. Этого ничем не заменишь. Был бы у меня старший брат-защитник, который помог бы справиться со всем этим дерьмом.

Джейми вытянул руки и положил ладони на стол – дорогой металлический циферблат звякнул о пластик.

– Лори… Я должен тебе кое-что сказать. Это может возникнуть в разговоре.

– Да?..

– У меня был брат. Джо. Он умер, когда мы были маленькими. Его сбила машина.

– Боже! Джейми, мне так жаль.

– Мне было девять, а ему одиннадцать. Как-то неправильно говорить, что я единственный ребенок. Как будто я стираю его из бытия. У меня есть брат. Просто его нет рядом.

– Да, понимаю, – сказала Лори, не зная, что добавить.

Джейми смотрел в окно на пробегающие пейзажи, мышцы скул напряглись.

– Мне очень жаль, – повторила Лори, и Джейми кивнул.

Даже простого упоминания его имени хватило для того, чтобы горе снова, за долю секунды, всплыло на поверхность. Как и с поведением ее родителей, некоторые вещи никогда не проходят, чего ожидают и хотят от тебя другие. Вместо этого ты просто живешь с этим.

Она не знала, что сказать, кроме как спросить:

– Хочешь небольшую справку обо мне?

– Да. Очень даже, – улыбнулся Джейми, немного расслабившись.

– У мамы с папой в юности был роман. Мама знала, что папа мерзавец, и решила, что единственный шанс его удержать – забеременеть мной. Она говорила ему, что принимала противозачаточные, но на самом деле этого не делала. А потом такая: «Упс, мы станем родителями!», а папа в ответ: «Не-а, это ты станешь, пока-пока». И оставил ее.

– Боже мой!

– Ага. А потом у мамы были очень тяжелые роды с осложнениями – в результате она больше не могла иметь детей. Так в двадцать один год она стала матерью-одиночкой, роман остался позади, родители на Мартинике, и со всем справляться ей пришлось одной. Кошмар.

Лори подумала, испытывала ли мама такие же эмоции, как она, когда ушел Дэн. Пегги любила ее отца, Лори никогда в этом не сомневалась. По ее реакции на объявление о свадьбе было очевидно, что она что-то почувствовала. Почувствует ли что-нибудь Лори, когда узнает о женитьбе Дэна, которая, скорее всего, произойдет? Это казалось не таким важным по сравнению с отцовством. Да: от этого по-прежнему было больно. Ей страшно было думать о том, что придется нести этот крест до конца жизни.

– Боже! И ты больше никогда не видела отца?

Лори подняла и опустила плечи:

– Я вижу его каждый год или около того, он снимает дорогущий лофт в Манчестере, а еще у него есть жилье на Ибице. Хотя отношениями это, конечно, не назовешь. Скорее он просто время от времени появляется в моей жизни. Остин Уоткинсон, слышал о таком?

Джейми приоткрыл рот и сказал:

– Сто-оп, не Остин Уоткинсон, продюсер и диджей? Мэдчестер?

– Ага, он самый. Танцует под песню Kinky Afro в клипе the Happy Mondays, тусуется с Тони Уилсоном. Такой у меня папочка, – нарочито едко сказала Лори.

Теперь Джейми сидел уже с широко открытым ртом:

– С ума сойти! Остин Уоткинсон – твой отец… Почему на работе об этом никто не знает? Или знают, но настолько меня не любят, что не рассказывают ничего интересного?

– Нет, не знают. Бхарат знает, ну и, конечно, Дэн, но я просила об этом не упоминать. Это не страшная тайна, ни в коем случае, просто я так мало с ним связана, что это просто бессмысленно. Я не хочу об этом ни с кем говорить.

– Ты просто офигенно крутая! – сказал Джейми, и она поняла, что это были искренние слова, он просто выкрикнул их, а теперь краснел от своей несдержанности. – Не потому, что… не из-за твоего отца, а потому, что не хвастаешься. Ты цельная, ты не просто картинка.

– Ха, да уж, точно не картинка.

Он покраснел еще сильнее:

– Я не… ты знаешь, о чем я.

У Лори стало так тепло на душе. Вот дурочка, просто потому что привлекательный мужчина помоложе сказал, что ты крутая?! А потом: нет, я сама это допустила. После ухода Дэна я считала себя тяжелым безвкусным грузом. И все, что сможет изменить мой взгляд на саму себя, горячо приветствуется!

Лори спасла его, добавив:

– Это дополнительное потрясение из-за этнической принадлежности. – Она указала на лицо. – Вся логика говорит о том, что здесь был замешан белый родитель, и все же это все равно почему-то оказывается неожиданностью, да?

Джейми улыбнулся и кивнул.

– Как твоя мама справлялась после того, как отец бросил ее?

Лори была приятно удивлена, что Джейми задал такой вдумчивый, важный вопрос, вместо того чтобы продолжить расспрашивать ее об отцовских выходках и таблетках.

– Работала то там, то сям. Она певица, а этим счета не оплатишь, поэтому временно подрабатывала администратором и все такое.

– Отец не помогал?

– Только когда загорался. Время от времени вдруг подбрасывал тысячу или даже две на мамин текущий счет. В такие вечера мы ходили в «Фиш-энд-чипс», и мне покупали банку фанты. Но мы никогда не знали, когда придет следующий перевод. На это нельзя было положиться. Как и на него.

– Господи. То есть если ты не помогаешь собственному ребенку, то, получается, провалил основное испытание взрослой жизни, разве нет?

– Ага. У мамы было много парней, и когда кто-нибудь из них оказывался поблизости, то, как правило, помогал. Она из свободных хиппи. Свободная любовь, никаких правил…

– Она, наверное, так гордится твоими достижениями?

– Эм… ну… не так уж. Мамина проблема в том, что я оказалась ребенком, который разрушил ее роман и утробу. Думаю, она…

Один из толстяков проснулся с фырканьем, что добавило ее речи смешную нотку, когда голос начал становиться более хриплым.

– Думаю, что она боролась с тем, чтобы не винить во всем меня, если честно. Я была причиной его ухода.

Лори не хотела, чтобы разговор вдруг стал таким серьезным, и Джейми смотрел на нее глазами, настолько полными участия, что это было почти невыносимо.

– Лори, – сказал он тихо. Не вопрос и не начало другой мысли. Законченное предложение.

– Когда я была маленькой, он часто обещал, что навестит меня и повезет в Манчестер, а я готовилась, собирала рюкзак – у меня был такой рюкзак с кроликом – и ждала, ждала… А он звонил и говорил: «Ой, я совсем забыл. Может, на следующей неделе, солнышко?» Как будто дети влияют на такое расписание или отсроченное удовольствие.