“Глупо! Как глупо!”

— Папа, кажется, на улице олень.

— Наверное, дети развлекаются.

— Я видела рога.

“Получается, увидела только их.”

Мальчик неосознанно касается рожек и тут же одёргивает себя. Он не подумал о том, что они торчали, пока подглядывал. А должен был. Думать наперёд — его бремя.

— Я проверю, ладно?

— Только быстро, пирог остынет.

— Так точно, мой капитан!

“Надо уходить”.

Лазутчик, не разгибаясь, доходит до угла дома и только после этого распрямляет спину. Решив, что время ещё есть, он начинает двигаться в сторону дороги по диагонали вместо того, чтобы уйти на задний двор. Неожиданно скрипит входная дверь, и раздаётся радостный собачий лай. Первое, что приходит на ум — наложить гламур оленя. В этом ему нет равных. Вряд ли девчонка достаточно смышлёная, чтобы распознать обманку, да и псина не выглядит сообразительной.

Вот что бывает, если проводить много времени среди людей.

“Поверить не могу, что она выбрала их. Их, а не меня.”

— Постой, — прилетает ему в спину. — Патрик не обидит тебя. Он любит животных.

Логика подсказывает не оборачиваться, но что-то заставляет пойти ей наперекор. Мальчик оглядывается и встречается глазами с девочкой в пуховике, явно ей не по размеру. Рукава болтаются, скрывая руки, одна из которых придерживает пса за ошейник. Собака поскуливает и топчется на месте.

“Я просто олень. Ты не видишь во мне фэйри”, — повторяет он, как заклинание, снова и снова. Девочка прищуривает взгляд, словно заподозрила неладное.

— Ты… не олень.

Кровь приливает к ногам, и мальчик срывается с места, оставляя на снегу красные капли крови. Он бежит так долго, как хватает сил. Только бы быстрее добраться до Разлома и забыть всё, что увидел. Но мольба девчонки продолжает стучать в его голове даже на той стороне:

— Не убегай! Я такая же, как и ты.

“Вовсе нет”.

Глава 20 Павлинье царство

Как говорила моя бабушка: “Если жизнь преподносит лимоны — сделай лимонад”. Как жаль, что она умерла, иначе я бы попросила у неё совета, что делать, если жизнь преподносит хламидиоз. Отрывок из «Вероника Марс»

На заре в мою дверь стучит стражница и сообщает о прибытие гонца с официальным приглашением посетить Двор Света, с печатью самого наследного принца Зельфейна. Вау. Пока я пытаюсь заставить себя вылезти из тёплой постели, в комнату врывается радостная Шай и практически силком ставит меня на ноги. Мысленно я ещё нахожусь под одеялом, поэтому не испытываю ни чувства смущения, ни неловкости, пока натягиваю одежду при принцессе. Всё это время она щебечет точно птичка: рассказывает, как красиво при Дворе, сколько там зелени и зверей, насколько чудесна архитектура. Я стараюсь концентрироваться на словах и поддакивать, с грустью поглядывая на подушку.

После того, как гнездо на голове поддаётся, руки тянутся к обуви. Шай меня останавливает, уверяя, что кеды мне не понадобятся. Я удивляюсь, глядя на её босые ступни, но всё же следую примеру. На выходе захватываю кепку с очками, и вместе мы спускаемся к завтраку.

В просторном вытянутом зале из серого камня нет никого, кроме нас и парочки слуг. Длинный каменный стол тянется с одного конца комнаты к другому и при желании мог бы уместить за собой больше сотни фэйри. Я пробегаюсь взглядом по строгим рельефам интерьера и цепляюсь за пустоту вокруг. Холодным стенам явно не хватает жизни и красок. Если бы мама оказалась здесь, то укоризненно покачала головой и тут же принялась облагораживать интерьер всевозможными горшками с растениями и цветными акцентами. Сложно представить, как такой солнечный человек мог служить при Тёмном Дворе стражницей. И всё же…

Нельзя отрицать, что временами в маме читалось нечто волевое: прямая осанка и гордо поднятый подбородок; сдвинутые брови, которые не давали права ослушаться; решающее слово в любом споре с отцом всегда оставалось за ней. Из неё вышла бы отличная воительница, крепко держащая в руках меч, а в сердце — печаль. Эта женщина не могла и дня прожить без воркования с птицами во дворе и прогулок по парку. Кто знает, возможно, это и стало одной из причин побега.

Приносят еду, и пока я уплетаю за обе щёки дивные фрукты, в зал влетает маленькая чёрная птичка с золотистым хохолком и жалобно свистит в попытке найти выход. Принцесса печально наблюдает за ней и в какой-то момент сочувствует:

— Ей здесь не место.

Наш утренний девичник прерывает Кайден. Вчерашнее чёрное облачение сменилось брюками и свободной туникой до пола с поясом. Сквозь вырез у ключиц просматривается бледное подтянутое тело, а в ушах сверкают небольшие золотые серьги. Его босые ноги практически бесшумно ступают по мрамору.

— Приоделся, братец, — хлопает в ладоши принцесса.

— Просто не хочу выделяться.

— О, поверь, ты будешь! — по-кошачьи хитро улыбается та.

Принц равнодушно пожимает плечами, и после завтрака мы втроём отправляемся в Распутье Душ. Переход занимает не более пяти мнут, и хранитель практически не роняет ни одного сомнительного взгляда в мою сторону. Наличие сразу двух королевских задниц заставляет его изрядно нервничать и оформлять бумаги быстрее.

Перейдя на ту сторону Тропы, я охаю от неожиданности: мои ноги погружаются по щиколотку в воду. Весь пол залит ею, подобно рукотворному озеру. Мелкие неоновые рыбки огибают мои ступни и присоединяются к косяку из десятка таких же.

Мы стоим в небольшой комнате с мелкими окошками по периметру. Ярко-синие стены лишены рельефов и узоров, а их низ выстилает причудливая мелкая плитка красных оттенков. На полу она складывается в чудные орнаменты и сверкает сквозь водную гладь. Оттенки голубого заигрывают друг с другом и создают плавные переходы на четырёх закрученных колоннах, уходящих ввысь. На потолке возвышается купол, через стёкла которого палит беспощадное солнце. То там, то здесь время оставило свой отпечаток: трещинки, сколы и потёртости.

Шай набирает в ладони воду и плещет в меня.

— Очнись, спящая красавица!

Я смеюсь её беззаботности и отряхиваюсь.

Меня вновь поражает, что от скромной и забитой Тру в принцессе остался лишь побледневший с годами след. Дворец не только не стёр её краски, он сотворил из неё яркую палитру — уверенную и открытую в себе девушку.

Возможно, если не позволять этому месту ожесточить тебя, оно никогда не одержит над тобой победу…

— Ты точно не дочка местного султана? — спрашиваю её я и улыбаюсь во весь рот.

— Лучше не зови так короля Фахрона при свидетелях, — шутливо пугает меня Шай, но в словах сквозят отголоски