Шрифт:
Закладка:
Из гостиной, сквозь треск пламени, доносились редкие звуки. Оханье, фырканье, лопотание малышки. Голос Алекса. Что-то про яблочко, что-то про семечки, что-то еще такое же умилительное. Потом пахнуло тигриным духом – приехал Арано, Сэм узнала его запах.
Громоподобный хохот, легкий плач, тут же прекратившийся, слова Арано: «Рыжая! Ты уверен, что это твоя дочь?».
Вот он, момент истины. Сэм замерла, боясь пропустить ответ Алекса.
– Да, Яблоко моя дочь. Лока – моя. У меня по линии матери все рыжие – я же тигр. Ты не знал, Рик?
– Эээ, ладно, вопрос снят. Значит, твоя. И Лока… Забавно…
– А кто еще рождается у Семечки? Конечно, Яблоко. Может, будет Локой, может, Эппл – я еще не решил точно про имя… Время, как бы, есть.
– И что будешь делать с Локой?
– Для начала отвезу в больницу. Она какая-то холодная совсем – странно так.
Сэм вздрогнула на крыше – вот же дура!!! Ориентировалась на себя, когда сама зависела от температуры окружающей среды! А малышка не вампир! Малышка – почти чистокровный человек. У неё не высокая температура была, а низкая…
– В больницу – это хорошо. Тогда поиски твоей девчонки я возьму на себя. Сейчас позвоню в участок, поднимем все ночные отряды… Заодно и своих подниму…
– Я хотел бы тихо, Рик… Не привлекая внимания.
– Да ладно! Лин не поймет.
Сэм вздрогнула и бросилась прочь с крыши – вчера ей повезло: дождь и река скрыли её следы, но если на её след встанет Седьмой штурм-отряд во главе с Росси, то ей не жить. Или… Или и впрямь не жить? Лока теперь под присмотром, её отвезут в больницу, её вылечат. Алекс присмотрит. Интересно, ляжет с ней в больницу, не оставит одну? Впрочем, это вряд ли, парни обычно так не поступают. Оставалось надеяться, что присмотр за Локой все же будет. Должны же быть в больнице няни.
Она понеслась в сторону портовой зоны, не замечая, как за ней следом отправилась тень.
Ворон держался далеко позади – все трюки пытающихся уйти от погони он знал. А объект вел себя крайне предсказуемо, словно скрываться не собирался. Хорошо, что Парра вызвал Утеса – погоня обещает быть интересной.
Утес как раз готовился к погоне – он весело сказал в трубку интера. Весело, потому что ночь обещала исправить отвратительный день:
– Привееееет!
Ему хмуро ответил дежурный:
– Арррррано… Ты, как, назад?
– Да вроде того, а что?
Дежурный Хансон пожаловался:
– Я двадцатку на тебе потерял – думал, ты раньше опомнишься.
– Ну, прости. С меня выпивка в следующий раз. Прикинь, тут у Парры дочь родилась! Гулять будем!
– Вааау! – дежурный даже тон поменял: – передавай мои поздравления.
– Передам…
– Ты что хотел-то?
– То есть новость про Парру – не котируется?
Хансон чуть тише сказал:
– Слушай, тут такое творится… Все ночные на ушах стоят – хомофила гоняют... Ворона из больничного крыла выдернули – он болел после своих яблок. И чего нажрался? Знал же, что плохо будет.
Утес фыркнул:
– Он говорил, что проспорил…
А в голове странно крутилось, цепляясь друг за друга: хомофил, яблоки, береги семечку… Нет, не так. Береги Семечку!!!
– Мать вашу… – пробормотал Рик невпопад.
– Ты чего? – удивился дежурный.
– Да так, понял, что в «Джунглях» сегодня зажгли, значит, завтра гулять надо в «Алой кошке», а я не успею забронировать… Короче, пока! Передавай, что завтра вечером опять гудеть будем.
Он прервал звонок и хмуро посмотрел на Парру:
– Так… Ты в больницу дуй. Я своих подниму – будем искать по-тихому. Если что, проблемы какие – звони из больницы. Понял?
– Понял, – кивнул Парра, вернув Локу в корзинку и принявшись поправлять на ней одежду: – поехали… Чуть-чуть полечимся, а парни пока нашу маму найдут…
Утес лишь кивнул в ответ:
– Найдем!
– Спасибо, брат! – Парра хлопнул Рика по плечу и дал ему ключи от дома: – все, я в больницу…
Локу почти сразу забрали в реанимационное отделение, и Лекс не знал – хорошо это или плохо. С одной стороны – хорошо, что сразу взяли, что не отказали, хотя документов на Локу пока не было, с другой… Дети не должны попадать в реанимацию. Не в его благополучном уже мире.
Лекс оформлял документы.
Лекс разговаривал с лечащим врачом, пожилым человеком лет за сто, впрочем, все ответы Лекса на его вопросы были однотипными – не знаю. Он же ничего о Локе не знал.
Лекс наворачивал круги в отделении реанимации вокруг панорамного окна, в котором Локу погрузили в кювез и опутали трубками и проводами.
Лекс ждал. Иногда отвечал на звонки. Иногда звонил сам – Рику, чтобы узнать, как идут поиски.
Потом… Потом к нему вышла молодая человеческая женщина с табличкой на веселеньком в мелкие мишки халате «Доктор медицинских наук мс. Хьюз».
– Доброй ночи, мистер Парра. Я заведующая реанимационным отделением доктор Хьюз. Обследование девочки закончено… – ладонь для рукопожатия она не подала – она держала в руках историю болезни и какие-то документы. Опять документы, которые надо оформить и подписать, а он уже столько бумаг напереподписывал…
– И..? – Лекс вскинулся – новостей о состоянии Локи он ждал больше трех часов.
– У меня для вас плохие новости. У малышки апластическая анемия. Так бывает, когда второй родитель вампир.
– Простите, что?
– Вы не знали, что мать вампир?
Лекс замотал головой – он плохо соображал, сказывалась бессонная ночь. Ви – вампир? Но она не сгорала на солнце. Он не видел ни одного пятна от ожогов. Или… Ви такая же, как Ник – маленькое беззащитное чудо!
– Вы что-то про анемию говорили.
Хьюз кивнула своей аккуратной головкой в медицинском чепце – на нем были нарисованы лисички. И почему в память такие мелочи западают?
– Апластическая или злокачественная анемия – это когда угнетается кроветворный росток. У малышки остались единичные кровяные клетки в костном мозге. Он полностью угнетен.
– Она же наполовину оборотень…
– И только поэтому
