удалось договориться, чтобы ему отдали тот кусок земли, который он использовал под выпас, за номинальную цену. Он был благодарен и за это. А в «Морган Хоумс» были только рады избавиться от проблемы. Под этим полем протекала та же самая подземная река, что и под моим новым коттеджем, и «Морган Хоумс» пришлось бы как-то ее засыпать. Для них эта земля оказалась бесполезной, а для Гера Маккарти – очень ценной.

Надин занималась коттеджем. Она присылала мне имейлы с цветовыми схемами и плиткой, кухонными гарнитурами, комплектами для спальни, размерами гардеробной, напольными покрытиями, диванами и креслами, занавесками и гардинами, книжными полками и стеллажами, окнами и дверьми. И снова меня ослепило такое многообразие выбора, так что в итоге я попросила ее выбрать все самостоятельно. У них был красивый дом, и я доверяла ее вкусу больше, чем своему. Наконец-то я двигалась вперед.

Глава 36

Питер, 1983

Тетя Ранджи Джорджия переехала в город. Она не могла тут оставаться, потому что до работы было слишком далеко, а она не умела водить. За покупками тоже всегда ездил Ранджи. Он часто подвозил ее и забирал с нескольких работ. Отец купил ее домишко вместе с землей за копейки. В последний день перед ее отъездом, через несколько недель после обнаружения тела Ранджи, я увидел, как она с топором пошла к своему сараю, а потом все ее куры по очереди затихли. Она оставила двух общипанных птиц у нас на пороге. Как тетя Джорджия написала в записке, в благодарность моему отцу за помощь с полицией и с продажей собственности.

После переезда в Роторуа я только несколько раз был с отцом в магазине, чуть чаще мы ходили в библиотеку и книжный магазин. Летом я носил бейсболки и рубашки на пару размеров больше, чтобы рукава закрывали кисти и никто не мог случайно меня коснуться. Шорты я никогда не носил. Я сказал отцу, что уже достаточно взрослый, чтобы водить машину, но он заявил, что ему не хватит терпения меня учить. Жаль, что я не попросил Ранджи. Он бы меня точно научил.

Через пару недель после переезда тети Джорджии отец предложил съездить в парк дикой природы недалеко от озера Роторуа. Стоял январь 1983 года, по-прежнему теплый, и сезон отпусков был в самом разгаре. Отец предложил этим воспользоваться. Несмотря на трагедию, мне отчаянно хотелось снова куда-нибудь выбраться и посмотреть на людей.

Мы доехали до самой северной части озера Роторуа. На берегу разбили палатки несколько семей. Отец не проявлял особого интереса к прогулкам по лесу и изучению живой природы. Он, как и я, наблюдал за людьми. Но в какой-то момент мы все-таки решили пройтись по лесной тропе. Тут мы увидели, как маленькая стройная белокурая девочка забирается на дерево. Отец остановился посмотреть. Какое-то время мы стояли как завороженные. Она забралась на самую верхушку, но потом с беспокойством посмотрела вниз.

– У тебя все в порядке? – крикнул ей отец.

– Мне кажется, я не смогу спуститься. Тут прямо рядом со мной поссум. Я боюсь, – прохныкала она. В паре ярдов от нее, на той же ветке, мы увидели толстопузое животное, которое мирно спало.

Я снова посмотрел на девочку, крайне раздосадованный тем, что никак не могу ей помочь. Было бы проще простого залезть наверх, взять ее за руку и аккуратно спуститься вместе по веткам. Поссумы безобидны, но они те еще заразы. Они шипят и фыркают, если их побеспокоить, а еще у них очень острые когти. Ранджи говорил, их все ненавидят.

– Может, ты спрыгнешь? Я тебя поймаю, – предложил отец.

– Я боюсь, – снова сказала она со слезами в голосе.

– Ладно, но тогда нам придется оставить тебя здесь, – заявил отец и отвернулся, как будто собрался уходить.

Она начала всхлипывать.

– Пап, мы не можем ее здесь бросить.

– Наверное, нет. Где твоя семья? – спросил ее он.

– Они на другом берегу озера. Мама сказала мне исчезнуть до шести часов.

– Хм, это как-то нечестно. Давай я поднимусь и сниму тебя?

Отец неожиданно проворно забрался на дерево: он ступал очень аккуратно, но в принципе добрался до нее без особых проблем. Он взял девочку за руку и спустился вместе с ней по веткам, как сделал бы я, если б мог. Поссум так и не проснулся.

В нескольких метрах от земли она спрыгнула на землю прямо перед моим носом.

– Это мой сын, Стив. А как тебя зовут, ягодка? – спросил отец.

– Линди Уэстон. Привет, Стив. – Она застеснялась, а ее лицо стало грязным от слез, которые она стирала рукавом.

– Я мистер Армстронг, но ты можешь называть меня Джеймсом, если хочешь.

– Привет, Линди, – поздоровался я.

– Откуда ты? – спросила она.

– Родился в Данидине, но несколько лет прожил в Ирландии, – повторил я нашу легенду.

Отец ушел вперед, пока я болтал с Линди. Я нервничал, хотя для этого не было причин. Тогда мне еще не о чем было беспокоиться.

– Моя соседка из Ирландии, но даже не спрашивай, откуда. Она говорит, как ты.

Я не знал, что сказать.

– Ты где-то здесь живешь или вы на отдыхе?

– Нет, мы не на отдыхе, мы живем в Роторуа.

– Ты не ходишь в мою школу?

– Нет, я вообще не хожу в школу, я на домашнем обучении. Но, похоже, я уже почти закончил. Я прочел все школьные учебники по всем предметам, и теперь папа разрешает мне изучать то, что хочется.

– Ты учишься, даже когда не надо?

– Конечно, учится. – Отец поспешил назад, чтобы присоединиться к нам. – Сейчас он изучает ботанику и огородничество, да?

– Да, я хочу выращивать овощи и продавать их. У нас участок с очень хорошей почвой.

– Наверное, из-за дождей, – произнесла девочка. – Тут постоянно дожди.

– В Ирландии тоже часто дожди, – сказал отец.

– У тебя есть братья или сестры? У меня два брата, и они постоянно дерутся. Одному семнадцать, другому восемнадцать.

– Нет, я единственный ребенок. А сколько тебе лет? – спросил я.

– Четырнадцать.

– Правда? – спросил отец, и я увидел, как по его лицу пробежала тень. – Я думал, ты младше.

– Нет, четырнадцать. А тебе сколько? – обратилась она ко мне.

– Пятнадцать, – ответил я, и Линди внимательно посмотрела на меня.

– Мне нравятся твои волосы. Мама не разрешает братьям отращивать такие длинные.

Я почувствовал, как краснею.

– У бедного Стивена очень редкое заболевание, – вмешался отец. – Его нельзя трогать никому, кроме близких родственников.

Я сразу понял, что отец упомянул об этом, чтобы Линди не пыталась меня коснуться. Я об этом даже