Она на мгновение замолчала, ее губы изогнулись в задумчивости.

— Тогда что это значит для нас? Мы встречаемся? Например, посмотрим, как пойдут дела? Или мы приступим к этому после выполнения плана? Честно говоря, Корбин… мысль о том, чтобы просто временно повеселиться с тобой, выбивает меня из колеи.

— Не могу не согласиться. — Я вылил яичную смесь на сковороду, а затем встал перед ней, расположив свое тело между ее ног. — Я не знаю, как я отношусь к установлению временных ограничений на это, но я определенно думаю, что нам нужно попробовать с максимально возможным количеством общения друг с другом. Если кто-то из нас поймет, что это ни к чему не приведет, нам нужно быть уверенными, что об этом будет сказано.

У меня сдавило грудь при мысли о том, что однажды она позвонит мне и скажет, что я ей не нужен. Но это был шанс, которым я должен был воспользоваться, если хотел, чтобы произошло обратное. Честно говоря, я не мог предвидеть будущее, но я знал достаточно, чтобы понимать, что в ней есть что-то особенное, и я не смог бы понять это, если бы мы держали друг друга на расстоянии вытянутой руки.

— И если мы поймем, что между нами есть что-то, за что стоит держаться… тогда нам нужно будет придумать способ рассказать твоей сестре. Потому что я не хочу прятаться дольше, чем это необходимо.

Я улыбнулся, целуя ее в губы, а затем застонал, когда она отстранилась, чтобы сказать что-то еще.

— О, и она сказала, что боится потерять меня. — Брук поразила меня тем, насколько хорошо она могла оставаться сосредоточенной на том, что обсуждала, в то время как мои губы и язык дразнили ее шею и плечо. — Так что ты не можешь сердиться на меня, если я решу провести время с ней вместо тебя, или если мне придется отказаться от планов, чтобы быть рядом с ней.

Я отстранился и удерживал ее взгляд, пока мои руки блуждали по ее бедрам.

— Пока мы не решим все официально и не расскажем ей, что происходит, я буду держать свои оскорбленные чувства при себе, если ты откажешься от наших планов чтобы потусоваться с ней. Но как только мы выйдем на публику, ей придется придумать, как разделить тебя со мной. — Крепко сжав ее бедра, я раздвинул ее ноги еще шире. — А теперь… хватит болтать о моей сестре.

Омлет зашипел на сковороде, когда я опустился и наклонился вперед, приблизив свое лицо к ее киске. Я был слишком отвлечен, чтобы сделать это раньше, и будь я проклят, если мы проведем ночь без того, чтобы она не кончила мне на язык.

— Что ты делаешь? — она взвизгнула, смеясь. — Я сейчас упаду!

— Я не позволю этому случиться, — прорычал я, а затем подтянул ее попку ближе к краю гранита.

Она уступила и откинулась назад, приподнявшись на локтях. Как раз перед тем, как я опустил голову, чтобы лизнуть в первый раз, ее голова откинулась назад, и она обхватила коленями мои плечи. Клянусь, небеса разверзлись, и ангелы запели при первом же прикосновении моего языка к ее складочкам, и я начал лизать в поисках большего. Мой язык прошелся вокруг ее чувствительного бугорка, и она задвигала бедрами, отчаянно желая большего.

Я передвинул свой рот вниз, чтобы можно было просовывать язык внутрь и вынимать его из ее отверстия, покрывая свой язык ее соками. Она начала кричать и выгибаться дугой так высоко, что я испугался, как бы она не свалилась со стойки. Это была не самая удобная поза, но мне было все равно. Я бы ходил сгорбившись всю неделю, если бы это означало заставить ее кончить мне на язык.

И это именно то, что я сделал.

Меньше чем через минуту после того, как я впервые попробовал ее на вкус, она кончила, извиваясь у моего рта, держась за кухонный островок. Все это время яйца потрескивали и шипели на плите в нескольких футах от меня, их аромат наполнял воздух, но ни черта не мог заглушить запах возбуждения Брук.

Ничто не пахло лучше, чем она.

Я еще раз пососал ее нижние губы, прежде чем встать и взять ее лицо в свои ладони. Никогда в своей жизни я так сильно не хотел, чтобы женщина попробовала себя на мне. С другой стороны, я никогда не делал этого с кем-то, кто так страстно желал вдохнуть ее собственный запах с моих губ, как Брук.

Любой мужчина, который позволил бы ей уйти, был бы гребаным дураком.

Шипение перешло в хлопанье, привлекшее наше внимание. Она поцеловала меня в последний раз, а затем отстранилась, чтобы посмотреть на сковороду на другом столе. Указывая на нее, она сказала:

— Возможно, ты захочешь что-нибудь с этим сделать, прежде чем сожжешь все здание дотла.

Закончив с омлетом, я разделил его пополам и выложил каждый кусочек на тарелку. Брук схватила две чашки воды, за которыми я изначально пошел на кухню, а затем последовала за мной в гостиную, заняв место рядом на диване.

— Итак… насчет плана, — сказала она между укусами. — Он все еще действителен, верно?

Я чуть не подавился, но, к счастью, смог сделать вид, что еда все еще слишком горячая. Последнее, что я хотел сделать, это солгать ей, но, учитывая, что я уже это сделал, я был более или менее между молотом и наковальней, поэтому решил ответить на ее вопрос своим собственным.

— Ты все еще хочешь, чтобы я согласился на это? Даже несмотря на то, что мы пытаемся понять, есть ли что-нибудь между нами?

Она покачала головой из стороны в сторону, словно обдумывая, как ответить.

— Ну, не то чтобы у нас пока все серьезно или что-то в этом роде. И я не прошу тебя на самом деле что-то делать с этой женщиной. — Она пожала плечами и добавила: — Так что, думаю, я не вижу ничего плохого в том, чтобы пока продолжать в том же духе. У тебя не должно занять слишком много времени, чтобы добиться успеха, верно?

— Ты не видишь ничего плохого в том, чтобы довести до конца план мести своему бывшему, пытаясь встречаться с кем-то другим? Не просто с кем-то другим, а с тем же самым парнем, который играет главную роль в упомянутом сюжете?

Она молчала, доедая