Шрифт:
Закладка:
— Вот и все, — вздохнула Атарашики. — Подождем минут десять и пойдем обратно.
— Десять минут? С тобой все в порядке?
— Все будет нормально, — ответила она. — Для проводящего ритуал он не так уж и прост. Устала немного, — прикрыла она на мгновение глаза. — Можешь положить камень и отвязать ленту от руки, — сказала, выпустив из рук свой камушек. — И да. Добро пожаловать в семью, Аматэру Синдзи.
Улыбнувшись, запихнул куда подальше беспокойство. Не о старухе. Раз Атарашики сказала, что все нормально, значит, так и есть. Ей лучше знать. А вот я в тот момент испытывал довольно странные ощущения. Силы ведьмака после ритуала ожидаемо не работали, это я уже проверил, но ради такого можно потерпеть сколько-то времени без них. Гораздо больше меня волновало, что ощущения были не теми, каких я ожидал. Когда твое тело наполняет бахир — а именно о нем я думал, не веря до конца в какую-то там магию, в общем, когда он наполняет тело — это словно теплые песчинки в венах. Сейчас же меня словно набили пухом. И я не имею в виду легкость. Просто тело набили пухом. И это, черт возьми, точно не бахир. Остается надеяться, что способности вернутся.
— Благодарю, — слегка поклонился я. — Остальное можешь оставить на меня.
Глава 26
Ощущения при отсутствии способностей ведьмака довольно странные. И дело даже не в том, что я вдруг стал бояться каждого шороха или какого другого негативного эффекта, нет. Просто я жил с постоянным ощущением, что чего-то не хватает. Вроде все с собой, ничего не забыл, но что-то такое зудит на краю сознания. Что именно, я понял довольно быстро. Но помогало это мало. А дело в том, что пропал один из повседневных навыков, существующих у меня вне зависимости от моих желаний, самый часто используемый, а именно — «чувство взгляда». Такое впечатление, что вокруг меня какие-то призраки ходят. Вроде и есть люди, вот они, но никого из них я не ощущаю.
Атарашики я про свои проблемы не рассказывал. Как ни крути, а остается вероятность, что способности не вернутся, так зачем ее лишний раз волновать? Но как только все будет нормально, Атарашики первой узнает, кем является новый наследник рода. В конце концов, молчать о таком просто глупо. Про Казуки я тоже ничего не рассказал, но в этом случае сработала уже обычная человеческая шкодливость — хочется увидеть ее лицо, когда об этом сообщу. По крайней мере, до отправления в Малайзию я могу молчать. О Казуки расскажу в любом случае, а вернутся способности — и о себе.
Ну а пока мы жили в обычном ритме. Атарашики уже давно собрала все бумаги для официального введения меня в род, осталось лишь подать их в нужные инстанции, чего мы пока не делаем, дабы не поднять кипеш раньше времени. Лично для меня изменилось лишь одно — теперь каждый вечер с экрана монитора эта старая карга читала мне лекции по истории рода. «Хоть что-то», — как она говорила. Как будто у меня дел мало. Одни приближающиеся экзамены чего стоят. В конце этой недели заканчивается учеба и начинаются каникулы, а уже завтра стартует серия экзаменов, по окончании которой меня ждет следующая. А ведь я не гений учебы, мне все дается кровью и по́том. По большей части, во всяком случае — некоторые предметы я и правда знаю лучше местных детишек.
Подготовка к малайзийской операции фактически закончена, остаются последние мелочи. Впрочем, перебрасывать силы на Калимантан мы уже начали. Не все, удар будет нанесен с двух сторон — с моря и с границы японской части острова. Так что да, кое-что уже отправилось на место. Само собой, все на том же Калимантане, в японском анклаве, уже с месяц готовы склады, которые недавно завершили набивать нужными вещами. Самое главное, что у Шмиттов получилось сделать это относительно тайно. Похоже, что малайцы полные отморозки и плюют даже на такие события. Просто узнав о такой масштабной подготовке, они должны были сделать хоть что-то, но с разведкой у них, видимо, совсем плохо. Шмитты говорили об этом, но я все же настоял на как можно более скрытых действиях. Остаются англичане, у которых с разведкой все в порядке, но либо мы их не заинтересовали, либо шевеление они заметили, но малайзийцам ничего не рассказали. Бог его знает, что там на самом деле происходит, но заметной реакции на наши действия не было.
Последние дни учебного года школа была напряжена. Тех, кто боялся не сдать экзамены, было не так уж и много, но абсолютное большинство хотело выступить как можно лучше. Хотя бы под конец года подняться в таблице рейтинга чуть выше. Да и если совсем откровенно, знать, что сдашь, и верить в это — несколько разные вещи. После каждого экзамена вся школа бурлила, обсуждая вопросы теста и кто как на них ответил. В нашей компании самыми нервными были Вакия и Мамио. Особенно Мамио. Вот уж кто вполне мог налажать и понимал это. Так я ему еще и пообещал, что, если он не войдет в первые две сотни по результату экзаменов, его ждет незабываемое событие. Так что зубрежкой он занимался даже во время обеда. Ну и, конечно, Мизуки. Рыжая засранка прекрасно осознавала, как все относятся к ее способностям в учебе, знала, что все уверены в ее будущих результатах, понимала, что создала себе образ пофигистки в этом вопросе. Поэтому когда лучшая ученица школы напоказ мандражировала, боялась и ходила всюду со шпаргалкой, остальные начинали нервничать еще сильнее. Ведь если даже она не уверена в результатах, значит, их ждут действительно сложные испытания!
— Функция F(x) называется первообразной, если выполняется равенство F(x)=f(x), — бормотала Мизуки во время обеда.
Парни смотрели на нее дикими глазами, в которых царило непонимание. Даже Анеко нет-нет да косилась на рыжую.
— Да что это за вопросы такие?! — не выдержал Мамио.
— Да я сама в шоке! — посмотрела на него Мизуки, весьма неплохо изображая панику. — Что это за вопросы такие?!
Если не ошибаюсь, то это из высшей математики. Курс этак первый-второй института. Троллинг высочайшего уровня, что уж там. Мизуки отжигает.
— Кстати, Анеко-тян, — нарушил я тишину за столом, — не будет ли наглостью с
