новое. Оба контрабандиста удивленно замерли, и лица у них вытянулись. Стоявший рядом Майкл судорожно втянул в себя воздух. Очень хотелось узнать, что их так поразило, но не показывать же, что ляпнул сдуру, поэтому просто постарался оставаться спокойным. Удивительно, но контрабандисты быстро справились с шоком и даже как-то подобрели. Коренастый высказался за обоих:

– Думаю мы сработаемся.

Вот бы еще узнать, что именно на них так повлияло.

Бывший атлет попытался увести разговор на более светскую дорожку и начал расспрашивать о сущностях, с которыми мне приходилось иметь дело, но тут за нашими спинами послышался какой-то шум. Завизжал знакомый голосок, но привычной истеричности в нем уже не было, лишь дикий испуг. Я покосился на Майкла и, честно говоря, был озадачен его реакцией. Коллега смотрел не в сторону непонятной движухи, а на меня. В его глазах отражались сомнения и растерянность. Быстро справившись с такими-то своими непонятными душевными терзаниями, он едва заметно кивнул мне, словно приглашая присоединиться к нему в выяснении, что же там такого случилось.

Если честно, мне вообще не было интересно, но не отказываться же, поэтому мы всей дружные компании двинулись в направлении шума. Что примечательно, многие гости довольно шустро перемещались нам навстречу, словно убегая от какой-то опасности, пока еще не принявшей форму катастрофы. И все же основная масса оставалась на месте – как оказалось через минуту, проявляя явно нездоровое любопытство. Это стало понятно, когда мы с Майклом вывалились из толпы на окраину довольно обширной зоны отчуждения вокруг дико смотрящейся со стороны парочки.

В центре зала замер высокий юноша не очень-то спортивных кондиций. Выглядел он как форменный маньяк: выпученные глаза, нездоровые пятна на неестественно бледном лице. И что самое главное, он сжимал в руках какую-то штуку с мигающей лампочкой. Чтобы совсем уж было понятно, на что намекает эта лампочка, юноша нацепил жилет с наводящими на очень нехорошие мысли брусками и проводками. Компанию ему составляла бедовая Ниса, и явно не по собственной воле. Талию девушку охватывала довольно толстая цепочка с явно надежной защелкой, и эта конструкция не давала жертве отойти от сумасшедшего бомбиста ни на шаг. К тому же он левой рукой плотно прижимал девушку к себе, подхватив под грудью.

Как состоялось это трогательное воссоединение, представить трудно, но девушке оно явно не понравилось. Первая истерика уже прошла, сейчас наступило время ступора. Ниса стояла бледная, ее всю трясло, а в глазах даже слез не было, до такой степени дошел ее шок.

– Не подходите! – явно не в первый раз заорал чокнутый. – Я сейчас все здесь взорву! Мы уйдем на небо вместе, как Ромео и Джульетта.

Смотри, начитанный какой. Толпа подалась еще немного назад, но почему-то разбегаться не спешила. Вот что делает с людьми нездоровое любопытство. Многие снимали происходящее на телефоны. А ведь если эти бруски сделаны из пластида, рванет так, что всю галерею разнесет к чертовой матери. То, что с небоскребом ничего страшного не случится, мне было известно по опыту наблюдения за последствиями довольно мощного взрыва в человейнике Один.

Ближе всех к странной парочке находилось три человека, которых рядом с безумцем удерживало нечто большее, чем страх. Двое в черных костюмах с демонстративно подведенными к ушам гарнитурами явно были охранниками. Один принадлежал к человеческой расе, а вот второй являлся орком, что было как минимум необычно, особенно из-за его наряда. Третьим в этой, так сказать, «подтанцовке» выступал уже отмеченный мною художник в хламиде, который заламывал руки, шумно дышал и то ли шептал, то ли всхлипывал:

– Картины, мои картины.

Если честно, вот этого бедолагу мне было жаль больше всего.

Ситуация отдавала привкусом дикого абсурда. Как вообще этот чудик смог протащить взрывчатку через напичканные датчиками помещения и как его не заметили разгуливающим в столь странном виде, не говоря уже о том, что он сумел подойти к ней вплотную? Намек на ответ давала лежащая на полу хламида, очень похожая на то, во что был выряжен художник. Да и охрана на таком пафосном мероприятии вряд ли имела возможность находиться вплотную к объекту заботы. Так что пара секунд, чтобы обхватить Нису и прищелкнуть ее к себе цепью, у это придурка все же была.

Но, несмотря на дикость ситуации, самым странным все же было мое собственное спокойствие. Спохватившись, я разогнал активность Живой силы внутри себя и подпитал дар, который, вообще-то, должен был активизироваться в момент ощущения внешней угрозы.

Через секунду все встало на свои места: никакой угрозы не было. Я не в первый раз имею дело с бомбами, и они всегда сильно фонили энергией разрушения. Это для того, чтобы напитать свое произведение энергии творения, мастеру нужно иметь дар божий, к тому же проявить недюжинное усердие. С энергией разрушения дело обстоит совсем по-другому. Здесь важен страх и ненависть, этих эмоций вполне достаточно, чтобы так нашпиговать любую бомбу темными эманациями, что любой оценщик почует ее и за сотню метров. И тут не нужна особая даровитость: собирать адскую машинку по-другому все равно не получится. Здесь же ситуация совсем другая: грозно выглядевший жилет смертника не излучал темную энергию, да и сам подрывник в энергетическом плане был практически чист. А ведь тот, кто хочет умереть и тем более убить кучу народу, на пике решимости фонил бы не меньше гоблинского малефика.

Мне это было понятно, и Майклу наверняка тоже, но он почему-то не спешил лезть в ситуацию, оставаясь простым зрителем. Я тоже не полез бы, но, глядя на застывшую испуганным сусликом девушку и панику в ее глазах, стало попросту жалко. Пока сюда вызовут специалиста, который не факт, что сразу поймет суть дела: со стороны бруски и проводка выглядели довольно грамотно собранными, – Ниса и обделаться успеет, и шок заработать на пару сотен часов психотерапии.

Не знаю, что бы я делал в ином случае, но тут этот малахольный террорист среагировал на движение охранника-орка и вместе с Нисой повернулся к нему, тем самым встав ко мне практически спиной. Что-то словно толкнуло меня, и я сделал шаг вперед, затем второй и, уже не сдерживая себя, быстро переместился практически вплотную к главным персонажам этого фарса. Народ на мои шаги отреагировал шумом, который тут же привлек бомбиста. Он снова крутанулся, оказавшись лицом ко мне.

– Не подходи! – завизжал он и зачем-то ткнул рукой с подрывной машинкой в мою сторону.

Глаза у него были сейчас такими же большими и испуганными, как и у его жертвы. Протянутая рука находилась в