и ставим его в кузов. Мой брат тоже залезает туда и, используя свой рюкзак вместо подушки, вытягивается на полу, как ленивый мудак.

– Разбуди меня, как доберемся, – самодовольно говорит он, и я клянусь наехать на как можно больше выбоин на дороге, ведущей к набережной, где мы встречаемся с друзьями. Ранее Уайет призвал всех организовать волейбольный турнир. Почти все согласились, желая максимально использовать хорошую погоду, пока есть возможность.

– Эй, – говорит Мак, когда я сажусь на водительское сиденье. – Я взяла книгу с твоей полки на случай, если ты захочешь что-нибудь почитать между играми.

Она роется в огромной пляжной сумке у своих ног. К моему разочарованию, она надела майку и шорты, скрывающие это безумно соблазнительное бикини.

– Спасибо. Какую?

Мак держит книгу в мягкой обложке – «Из грязи в князи: 10 миллиардеров, пришедших из ниоткуда и достигших всего». Название чертовски банальное, но содержание – чистое золото.

– Эта хорошая. – Я киваю. – Подойдет.

– Твоя книжная полка довольно занятная, – произносит она как ни в чем не бывало. – Не думаю, что когда-либо встречала кого-то, кто читает так много биографий.

Я пожимаю плечами.

– Они мне нравятся.

Я веду грузовик по пыльной, засыпанной песком дороге, к знаку «стоп» в конце пути. Я останавливаюсь на сигнале, чтобы повернуть налево, и, когда оборачиваюсь, дабы убедиться, что путь свободен, внезапно чувствую, как кончики пальцев Мак касаются моего затылка.

Тепло мгновенно перемещается в южную часть моего тела. Обычная реакция на ее прикосновения.

– Я только заметила, – удивляется она. Ее пальцы касаются моей недавней татуировки. – У тебя всегда был этот якорь?

– Нет, сделал пару месяцев назад.

Когда она убирает руку, у меня возникает чувство, будто я потерял что-то. Если бы это зависело от меня, руки этой девчонки были бы там постоянно.

– Мне нравится. Такая простая, без излишеств. – Она улыбается. – Тебе и правда интересны все эти морские штучки, да?

Я улыбаюсь в ответ.

– Ну, я же живу на пляже. Хотя, если честно, это просто совпадение, что многие мои тату с водной тематикой. А якорь оказался спонтанным, когда я был в плохом настроении. – Я бросаю на нее косой взгляд. – Это случилось после того, как ты сказала, что предпочитаешь мне своего бывшего.

– Самая глупая ошибка, которую я когда-либо совершала.

– Чертовски верно, – подмигиваю ей.

– К счастью, я это исправила. – Маккензи ухмыляется и кладет ладонь мне на бедро. – Итак, что представляет якорь? Что ты злишься на меня?

– Скорее, чувство отягощенности. Что меня отвергла самая крутая, самая умная и самая веселая девушка из всех, что я знал. И что она меня не хотела.

Я пожимаю плечами.

– Я чувствовал себя так, будто меня тянут вниз всю мою жизнь. Этот город. Память о моих родителях. Отец был неудачником. Мама неудачница. – Еще одно пожатие плечами, на этот раз сопровождаемое сухой улыбкой. – У меня есть дурная привычка делать очень простые, не метафоричные татуировки. На моем теле вообще нет подтекста.

Это вызывает у меня смех.

– Мне очень нравится твое тело. – Мак сжимает мое бедро, совсем не нежно. – И ты не неудачник.

– Я определенно точно пытаюсь им не быть. – Я киваю на книгу у нее на коленях. – Я читаю такие вещи – биографии, мемуары этих мужчин и женщин, которые выползли из бедности или плохих обстоятельств и добились чего-то сами, – потому что они вдохновляют меня. Есть один чувак в этой книге, его мать овдовела, осталась с пятью детьми, о которых не могла заботиться, поэтому отдала его в приют. Он был беден, одинок, в молодости пошел работать на завод, делал формы для автозапчастей, оправы для очков. Когда ему исполнилось двадцать три года, он открыл собственную мастерскую по лепке. – Я наклоняю голову в сторону Мак. – И этот магазин в конечном итоге создал бренд Ray-Ban.

Рука Маккензи скользит к моему колену и сжимает его, после чего находит мою руку на рычаге переключения передач. Она переплетает наши пальцы.

– Ты вдохновляешь меня, – просто говорит Мак. – И, кстати, я не сомневаюсь, что когда-нибудь твое имя попадет в такую книгу.

– Может быть.

На пляже Уайет и остальная команда уже забили одну из волейбольных сеток. Неподалеку на песке под зонтом устраиваются девушки. Стеф читает книгу, Хайди загорает на животе, а Алана, как обычно, скучает от всего этого, потягивая коктейль из бутылки с водой.

Мы с Эваном приветствуем парней ударами кулаков. Едва мы заканчиваем здороваться, как Уайет начинает на всех кричать, чтобы делились на команды.

– То, что его бросили, превратило его в настоящего диктатора, вам не кажется? – бормочет Тейт, пока мы наблюдаем, как наш приятель командует всеми, как сержант-инструктор.

Я смеюсь.

– Она до сих пор не приняла его обратно?

– Не-а. Я думаю, на этот раз все может закончиться… – Тейт замолкает, прищурившись.

Я оборачиваюсь и вижу, как Уайет вытаскивает Алану из шезлонга. Она вздыхает и берет его за руку. Думаю, она в его команде. Хотя то, как он шепчет ей что-то на ухо, выглядит подозрительно.

– Это еще что? – спрашиваю я Тейта.

– Без понятия. – Его челюсть напряжена.

Ну ладно.

Турнир по волейболу начинается. И поскольку все мы в Авалон-Бэй любим соревноваться, то игра быстро становится напряженной. Мак в моей команде, и я приятно удивлен, обнаружив, что у нее убийственная подача. Благодаря ей мы вырываемся вперед и выигрываем первую игру. Команда Уайета побеждает во второй. В перерыве Мак просит Стеф подменить ее и идет к воде.

– Я скоро вернусь, – кричит она мне. – Просто хочу немного остыть.

Я киваю и возвращаюсь к задаче по вдавливанию команды Уайета и Эвана в песок. Только через час я понимаю, что Стеф все еще играет вместо Маккензи.

– Чувак! – ворчит Тейт, когда я промахиваюсь.

Но сейчас я сосредоточен на поисках Мак. Мой взгляд блуждает по пляжу, пока, наконец, я не замечаю ее. Она у кромки воды, разговаривает с кем-то.

Несмотря на солнце, что палит на мою голову и голую грудь, все тело холодеет, когда я узнаю того, с кем она стоит.

Кинкейд.

Глава тридцать третья

КУПЕР

– Куп, твоя подача, – выжидающе говорит Стеф.

– Я выхожу, – обращаюсь я к ребятам, разводя руками, и ищу глазами своего брата по ту сторону сетки.

– Эван. – Это все, что требуется, чтобы он подбежал ко мне. Когда я киваю в сторону Мак, выражение его лица мрачнеет.

– Черт, – ругается он.

– Ага.

Пытаясь сделать вид, будто вовсе не торопимся, мы направляемся туда, под протесты наших команд за выход из игры. К черту игру. Моя задница окажется в глубоком дерьме, если все выйдет из-под контроля.

– Что будем делать? – бормочет Эван.

– Не уверен. Следуй за мной. – Когда мы приближаемся к кромке воды, мне приходит в голову, что было бы лучше, если бы я сделал вид, будто не заметил Кинкейда, и держаться от него на расстоянии, скрывшись за спинами волейболистов. Но я ни за что не оставлю Мак с этим придурком.

– Какие-то проблемы? – Обняв Мак одной рукой за плечи, я встаю напротив Кинкейда, который явно пришел сюда один.

На его лице появляется замешательство, когда он узнает меня. Вероятно, слишком глупо надеяться, что он совсем забыл обо мне.

Прищурившись, он просчитывает что-то в уме.

– Подожди, это тот самый парень? – спрашивает он, поворачивая голову к Маккензи.

Мак бросает на меня расстроенный взгляд. Она замечает Эвана, который стоит неподалеку, и вздыхает.

– Да, тот самый. А теперь мы уходим. Наслаждайся остатком дня, Престон.

– Погоди-ка. – Его голос звучит раздраженно, когда мы начинаем уходить. – Это просто чертовски удобно. Я знаю этого неудачника.

Я чувствую, как Мак слегка напрягается. Она останавливается, поворачиваясь к своему бывшему.

– О чем ты говоришь?

Кинкейд встречает мой взгляд с напыщенной ухмылкой.

– Она понятия не имеет, не так ли?

У меня доля секунды, чтобы принять решение. Однако в глубине души я знаю: у меня нет выбора, по крайней мере пока Кинкейд стоит здесь.

Поэтому я выдавливаю:

– Я тебя знаю?

Никто не притворяется тупицей лучше, чем парень, который совершал подмену близнецов почти на каждом чертовом тесте по алгебре в школе.

– Ага, хорошая попытка, бро. – Он возвращает свое внимание к Мак. – Дай угадаю, этот парень появился сразу после того, как ты приехала в город? Дружелюбный горожанин, с которым ты случайно столкнулась на вечеринке. Останови меня, если это звучит знакомо.

Она хмурится.

– Купер, о чем он говорит?

В ту секунду, когда она устремляет на меня обеспокоенные зеленые глаза, во рту становится сухо, а желудок скручивает.

– Понятия не имею, –