А пока... пусть кончит. Ему в рот. Как тогда, в лесу.

Он трахал ее пальцами, задевал языком клитор. Сола замотала головой, выпутывая руки из футболки, которая каким-то хреном еще моталась на них.

- Анджей... Пожалуйста...

Ее «пожалуйста» взорвало мозг. Анджей засосал клитор, толкнулся пальцами... И девочка протяжно застонала, выгнулась. Анджей и не думал отрывать губы от ее лона, с готовностью принимая все, что она давала. Влагу, запах, оргазм.

Она всхлипнула, тонко и пронзительно. Нашарила рукой его плечи, вонзила ноготки, не в силах справиться с собой.

И затихла. Опала в его руках.

Довольно улыбаясь, нет, скалясь, Анджей выпрямился во весь рост. Руку с горячего влажного лона убирать и не думал. Осторожно, помня, насколько нежная у нее кожа, вынул пальцы и размазал

Его ломало от болезненного желания ворваться в раскрытое лоно, толкнуться по самые яйца. Чтобы плотно, чтобы ее чувствовать. Зверь скулил, рвался вперед. Ему тоже было ничтожно мало. И одновременно много. Он кайфовал, видя поволоку в глазах Солы.

Она снова с ним... С ними.

Анджей провел пальцами вниз и вверх, накрыл холмик ладонью. Сжав член другой рукой, провел головкой по набухшей плоти девушки. Сола хныкнула, скользнула вперед, интуитивно пытаясь насадить себя на него. Десны опалило болью, резцы вышли вперед. Зверь рвался заклеймить свою самку, пометить. Сделать ее окончательно своей. Нашептывал, рычал: укуси... поставь отметку...

Анджей сопротивлялся. Нет! Только с согласия Солы. Только когда она будет готова,

Никакого больше насилия над ней. Никакого принуждения, как физического, так и морального.

Мужчина сжал бедра девушки, оставляя на них розовые отметины. Скользнул руками под ягодицы, помял их, приподнял. Склонившись над Солой, поймал ее губы. Прижался, сразу толкнувшись языком вперед. И зарычал, когда Сола так же толкнулась ему навстречу.

Вошел он все же резковато. Даже жестко. Полностью. Дыхание сбилось, рвалось в груди, в висках пульсировало. Остановился, давая возможность Соле привыкнуть к нему. Вспомнить...

С ее полураскрытых губ сорвался стон, она подалась вперед, обняла его за плечи, нетерпеливо захныкала. Дала понять, что ей отчаянно требуется продолжение. И он ей его дал. Анджей, откинув голову назад, задвигался, не щадя ни ее, ни себя. Стол скрипел под ними, грозя развалиться.

Стоны, хрипы, влажные толчки слились воедино. Чистое, острое удовольствие растекалось по венам. Анджей дурел от каждого нового толчка. От того, насколько ему хорошо с Солой. Как тесно она сжимает его, как ласкается. Как покусывает и слегка царапает, не в силах сопротивляться собственному вновь накатывающему оргазму. Анджей сжимал ее крепко, заключив в кокон рук.

Его она. Его Сола.

Выходить и кончать ей на животик не хотелось. В нее кончи! Так требовал зверь. Он точно знал, что она сразу же забеременеет, что окончательно привяжет девушку к нему.

Анджей, сжав зубы с такой силой, что те заскрипели, вышел из теплого лона и излился Соле на животик. Та обмякла в его руках, задрожав.

Он прижал ее к себе плотнее, размазывая собственное семя по их телам. Они оба были мокрыми, тяжело дышали. Их сердца бились в унисон.

- Я люблю тебя, девочка. Очень сильно люблю, - серьезно, без тени улыбки, сказал Анджей, проводя пальцами по скулам Солы.

После чего сделал шаг назад, развернулся и направился в сторону дверного проема.

Сделал он несколько шагов.

Его остановил тихий голос:

- Не уходи...

ГЛАВА 28

- Не уходи, - прошептала Сола, закрывая лицо ладонями.

Все-

Это фиаско.

Анджей оказался рядом мгновенно. Она не успела сделать и вздоха.

Осознать, что творит.

Его большие и теплые ладони отвели ее руки от лица.

- Сола...

Она зажмурилась и задышала часто-часто.

- Сола, посмотри на меня, - ласково потребовал Анджей, отводя ее руки от лица. - Я и не собирался уходить. Мне что-то из одежды надо. Нет, я, конечно, могу и голым побыть. Хотя... Побуду.

Сола ничего не успела сказать. Он подхватил ее на руки и переместился на диван. Тот жалобно скрипнул под их тяжестью.

Снова находиться и быть в руках Анджея оказалось пределом ее мечтаний. Это требовала душа.

То, что происходило, не укладывалось в голове у Солы. Сначала секс. Или что между ними было. Она не смогла устоять. Точнее, не захотела. Сдалась. И не жалела! Ни о чем! Ни о едином прикосновении, ни об одной ласке.

Так надо было.

Она настолько изголодалась по Анджею, что сошла с ума. Рвалась к нему. Тянулась. Как и он„,

Она видела в его глазах нестерпимую жажду, стремление получить ее, Солу. Дать ей то, что может только он.

И еще. Он был обнаженным. Таким до боли знакомым. Родным.

Она могла и дальше ерничать, говорить «нет». Считать, что их время не пришло, что еще слишком рано. Но стоило ли это ее бессонных ночей и красных глаз?

Он рядом. Анджей.

А еще... Она поверила ему.

Сразу же.

Его словам.

Они пробили ее сердце. Чтобы в следующую секунду воскресить и вознести до небес.

Это сложно объяснить. Даже невозможно.

Уверенность шла откуда-то изнутри. Она растекалась по телу. Проникала через кожу.

Он не врал. Анджей Вард ей никогда не врал! Были недоговоренности, недоразумения. Но он всегда поступал честно.

- Ты чего, маленькая? - Его голос пробирал до дрожи от той нежности, что транслировал. Сола терялась. То дышала, то нет. - Эй, девочка?

Его ладонь ласково огладила ее плечи, успокаивая.

- Я сделал тебе больно? Слишком? Пожестил?

Он нахмурился, всматриваясь в ее лицо.

А Сола отчаянно подбирала слова. Признания рвались наружу. Но они были не теми! Понимаете? Не теми!

- Нет, нет. - Она вцепилась в его кисть. - Помнишь, я задержалась в библиотеке?

- Как тут не помнить.

Его глаза потемнели, став серьезными.

- Так вот. - Сола быстро облизнула губы и продолжила, полная решимости. - Я задержалась, потому что наткнулась на старый фолиант. Книгой назвать тот том у меня язык не поворачивается. Я наткнулась на него совершенно случайно. А там... Там легенды и сказания. Про вас. Про двуликих.

Анджей внимательно ее слушал, не перебивал. Лишь едва заметно прищурился. В его карих глазах мелькнуло недоверие. Сомнение. И кое-что еще.

- Я и зависла. Читала. Не могла оторваться, - продолжила Сола, не замечая, как поглаживает мужскую руку. - Там очень