Шрифт:
Закладка:
***
Запрос аудиенции послом Эльфары в Гренудии был неприятным, но легко предсказуемым событием. Не успел Винсент разрешить визитёру войти, как пред его светлым взором предстал эйр Бойрионн Ольмиар, дальний родственник королевы Гианары по матери. Всегда лощёный и напыщенный, не считающий нужным скрывать своего презрения ко всем встречным смертным, сегодня он выглядел не в пример больше похожим на нормального посла, явившегося к монарху могущественного государства. Причиной тому был совершенно запредельный стресс, переживаемый эльфом по поводу данного ему поручения. Запороть подобное поручение было чревато последствиями, не совместимыми с жизнью.
О том, что ситуация в Эльфаре, вероятно, даже хуже, чем он думал, король понял по длинному и полностью соответствующему дипломатическому протоколу приветствию, до чего ни один посол Эльфары не опускался за всю историю дипломатических отношений. Было невооружённым глазом видно, как почтеннейший эйр Ольмиар с трудом сдерживался от отвращения к самому себе, что приходится расшаркиваться перед коронованной обезьяной. Но ему надо было любой ценой донести до молодого правителя Гренудии сказку о том, как Эльфара подверглась вероломному, неспровоцированному оскорблению со стороны своего восточного соседа, что вылилось в военный конфликт. А злобные, беспринципные соседи дрались не так, как им было разрешено благороднейшими эльфами, а подло и нечестно. В смысле применили какие-то неизвестные ранее артефакты невиданной мощи, коими массово и укатали светлоликое воинство. А затем, какая неслыханная наглость, ещё и сами вторглись на территорию Эльфары. О, какие зверства творят эти восточные варвары: насилуют и стариков, и детей, и домашний скот, а мужчин и женщин убивают без разбора!
Винсент с восхищением смотрел на разошедшегося эльфа, вравшего так убедительно и вдохновенно, что в рисуемую им инфернальную картину чудовищно-иррационального беспредела искренне хотелось верить. Никаких тёплых чувств к Эльфаре молодой монарх не испытывал и с радостью бы послал эльфа писать жалобы Творцу, если бы не одно крайне чувствительное "но": безумно любимая жена, благосклонности которой он так долго добивался. С момента недавно случившегося бракосочетания прошло настолько мало времени, что свежеокольцованный муж даже не смог до конца поверить и прочувствовать "сбычу" давней мечты.
А тем временем решив, что он уже напел более, чем достаточно, чтоб потешить самолюбие тупоухого животного, посол наконец перешёл к тому, ради чего всё затевалось. Великий князь Луг Киндерин устами своего посланника оказал жалкому человечишке, можно сказать, высшую степень доверия, предложив освободить часть земель на севере Гренудии для проживания беженцев-эльфов, а самому корольку идти разбираться с такими же как он никчёмными людишками, посмевшими разбить остроухих в нескольких сражениях, захватить их столицу и половину страны.
Король Гренудии выслушал просьбу своего новоявленного тестя с каменным лицом. Тот просил заметно больше, чем изначально ожидалось. И у начинающего самодержца не было готового решения, как поступить в сложившейся ситуации.
***
В голове Винсента совершенно не укладывалось, как соседи смогли так отделать остроухих! Глядя на подготовку эйра Айнтерела и свитских своей супруги, он привык считать, что средний уровень эльфарских воинов приблизительно на голову выше, чем у гвардейцев его королевства. Но две последние войны для Эльфары оказались разгромными и унизительными. И если про нынешнюю было известно пока ещё довольно мало, то про тардийскую кампанию и сражение при Торнсау все, кто только мог, написали тонны аналитических записок, разобрав весь ход сражения чуть ли не по минутам.
Какими бы могущественными артефактами не обладали тогда оборотни, причина их победы была исключительно следствием крайне пренебрежительного отношения эльфов к противнику. На поле боя эльфы всегда полагались на тотальное превосходство в ударной силе своих воинов-мастеров и магов. Имея возможность ломать противников об колено, они не слишком поднаторели в тактическом искусстве и совершенно не уделяли внимания организации войсковой разведки оперативного уровня. Также не в чести у них были заботы о чёткой работе всей военной логистики, безупречной воинской дисциплине и взаимодействии подразделений.
Вместо дисциплины и монолитности, эльфийская армия представляла из себя редкостный серпентарий. Любой светлый, будь он даже распоследним обозником, воспринимал военную кампанию как возможность существенно изменить своё положение в обществе, а вовсе не как акт беззаветного служения Родине и народу. Посему мобилизация в первую очередь предполагала лавинообразный рост числа ситуативных союзов, махинаций, заговоров и планируемых предательств.
Но когда в армии все, от главнокомандующего до новобранца плетут интриги лишь услышав о мобилизации, это ведёт к чему угодно, но не к повышению боеспособности армии. Как гласит эльфийская поговорка: "один эльф - это могучий воин, два эльфа - это непобедимая армия, три эльфа - это армия и два предателя".
Осмысливая всё это, король понимал, что если не брать в расчёт этическую составляющую выступления против людей на стороне эльфов, вероятность успеха в сражении с сородичами весьма и весьма велика. Всё же он ни на минуту не допускал возможность бескровной победы такого масштаба, а значит Минк сейчас вымотан настолько, что не способен сходу ввязаться в ещё одну войну. И удар всею мощью Гренудии по одному тиррству наверняка поставит то на грань катастрофы. Но никакой особой выгоды для своего королевства Винсент в таком решении не видел. Возможно удастся что-то стрясти с разгромленного Минка, но с ним нет общей границы, а отнимать коронные земли Мингра было в данном случае недопустимо, каким бы лакомым кусочком не выглядел Коур.
И если на чаше весов "не лезть и не вмешиваться" было множество более чем разумных аргументов, то на другой возлежало роскошное тело королевы-эльфийки. И быть отлучённым от этого источника блаженства Винсенту совершенно не улыбалось. Вот и сейчас лишь одна мысль о мистериях недавно начавшихся брачных ночей резко потянула вторую чашу весов вниз. Собравшись прояснить отношение Гианары к просьбе её отца, король решительно двинулся в направлении покоев своей ненаглядной.
***
Зайдя в апартаменты королевы, Винсент застыл, наблюдая крайне неожиданное зрелище. Гианара восседала в роскошном кресле в окружении почти всех приехавших с ней эльфов. В данный момент один из них пересказывал какой-то эпизод, вероятно, ставший ему известным от родственников по артефактной связи. В отличии от человеческих земель, у светлых эльфов артефактная связь была несравнимо более распространённой. Потому не удивительно, что
