Шрифт:
Закладка:
— Ох уж этот юношеский максимализм, — вздохнул Стекольников и в этот раз не разглядев во мне лжи. — Накладные расходы оплачивать будете тоже вы, а они будут немалые, — перешел он к делу.
— Значит, вы беретесь?
— Конечно берусь. Как я могу упустить шанс сделать этот гребанный мир хоть чуточку справедливее и еще заработать на этом.
Домой, в Штаты я полетел из парижского аэропорта Ле-Бурже, который в двадцать первом веке был известен в основном своим авиашоу. Мне повезло, я приехал в аэропорт за три часа до вылета очередного Super Constellation в Нью-Йорк.
Взял билет, прошёл паспортный контроль и занял одно из очень удобных кресел в зале ожидания для пассажиров первого класса. Вновь закурил Лаки Страйк и тут разглядел совершенно очаровательную блондинку, чем-то напоминающую Мэрилин Монро. Одета она была в элегантное полупальто и шляпку. А какие у нее офигительные ножки!
Девушка сидела напротив меня и читала газету с фотографией Одри Хепберн и Дино де Лаурентисом на развороте.
— Летите в Нью-Йорк? — спросил я ее, когда она почувствовала мой взгляд и подняла на меня глаза.
— Нет, в Лос-Анджелес. В Нью-Йорке у меня пересадка, — ее французский акцент оказался довольно милым.
— Дайте угадаю, вы актриса и вы летите в Голливуд!
— Да, верно, — девушка улыбнулась. — Но пока что я снималась только во Франции, а сейчас хочу попробовать себя в Америке.
— Фрэнк Уилсон, — представился я.
— Милен Демонжо, — ее имя мне ничего не сказало. Видимо, несмотря на свою красоту она так и осталась в тени более знаменитых француженок.
— Я тоже как-то хотел сниматься в Голливуде, меня даже утвердили на роль мафиози.
— И? — заинтересовалась она моим рассказом.
— Я передумал. Актеры слишком мало зарабатывают. Лучше буду продюсером.
Милен рассмеялась, решив, что я шучу.
— И какой будет ваш первый фильм, господин продюсер? — подхватила она игру.
— О спецагенте английской разведки. Для вас в нем тоже найдется роль. Будете его подружкой. Согласны?
— Согласна! — задорно ответила она, все еще уверенная, что я не всерьез.
— Заметано! Съемки начнутся через год, так что не пропадайте.
Милен смеясь, кивнула.
Новости о моем возвращении в Мидлтаун моментально разлетелись по городу и гости потянулись один за другим.
Первой заявилась миссис Пейдж с претензией на редкое посещение мною церкви, сказала, что пастор мною очень недоволен. Извинился, сослался на большую загруженность и пообещал посетить службу в ближайшее воскресенье, а в памяти сделал зарубку хотя бы раз в месяц отмечаться в церкви и жертвовать на нее. Мне не нужны проблемы с прихожанами, которых тут полгорода, а тем более с их предводителем — пастором. Он, наверно, в шоке от моей наглости — дань вот уже какой месяц не плачу. Придется задабривать кругленькой суммой.
Вторым появился Билли с отчетом. Пока я шлялся по Европам, мой бизнес-партнер заключил с Ксавье дистрибьютерское соглашение и договор купли-продажи здания железнодорожного вокзала с участком земли; получил по доверенности в порту отправленные Ромео Джульетты и подаренный Аньелли Фиат. Все машины уже на территории нашего будущего завода.
Похвалив начинающего промышленника, я наметил для него дальнейший план действий: закупить оборудование и нанять персонал.
Уезжал Билли окрыленным.
Третьим на очереди был посыльный, который принес приглашение на ужин к Роджеру Фицпатрику, президенту попечительского совета местного колледжа и претенденту на должность мэра Мидлтауна.
А вот четвертый гость был мне незнаком и с первого взгляда не понравился. Не то чтобы вызвал антипатию, а, скорее, насторожил, интуиция сигналила, что человек он проблемный, в том смысле, что если вцепится, то отстанет только после пули в голову.
Лет за сорок, коренастый с чисто выбритым подбородком и усами в стиле Кларка Гейбла.
— Клинт Каллахен, — приподнял он шляпу, продемонстрировав густую шевелюру с сединой на висках. — А вы, как я понимаю, тот самый Фрэнк Уилсон.
— Тот самый? — попросил я уточнения.
— Парень, что не побоялся послать сукина сына Чарльза Френсиса в задницу, — ощерился незваный гость, который с каждым произнесенным им словом нравился мне все меньше и меньше.
Зря Марта пустила его в дом.
— Вы пришли мне за это предъявить? — спросил я, сетуя на то, что пистолет лежит в кабинете, а мы разговариваем в холле.
— Наоборот! — он вновь сверкнул зубами. — Выразить вам свое почтение! Но вот за дальнейшие ваши действия я на вас в обиде, — подтверждая свои слова Каллахен нахмурился.
Я смотрел на странного гостя и гадал, что за клоунаду он тут передо мной разыгрывает.
— Мы можем поговорить? — взял он серьезный тон.
Отпускать Каллахена без объяснений было чревато неприятностями, и я пригласил его в кабинет.
— Располагайтесь, — я махнул рукой на одно из кресел. — Налить вам что-нибудь выпить?
— Виски неразбавленное.
Себе я плеснул тоже самое.
— Сигару?
— Терпеть их не могу, — фыркнул Каллахен и достал из кармана Лаки Страйк.
Я тоже достал из бара пачку и уселся во второе кресло напротив гостя.
Он зацепил взглядом марку сигарет и вновь ощерился.
— Так, о чем вы хотели со мной поговорить? — напомнил я ему о причине визита.
— О Чарльзе Френсисе и о его последних днях жизни.
— Он что умер? — изобразил я удивление.
— Да, представляешь, взлетел на воздух вместе с фермой! — радостно ответил Каллахен.
— Не знал, что он фермер, — безэмоционально сообщил я.
— Я тоже! — заржал гость. — В последнее время Чарли вообще не везло, — Каллахен вновь стал серьезным. — Сперва полиция арестовала почти всех его людей, затем он едва не ослеп, а закончилось все большим взрывом.
— Не повезло мужику, — согласился я.
— И за всеми этими неприятностями стоишь ты, Фрэнк.
Глава 19
— Неприятности у Фрэнсиса начались как раз после того, как он решил стребовать с тебя долг твоего отца. Сперва погибает в дорожной аварии его правая рука Тед Лассард, чуть погодя полиция, словно по чьему-то заказу, устраивает настоящую охоту за его людьми. Большинство сажают, те, кому удалось проскочить облавы, разбегаются по штатам, со Стики остаются лишь двое самых верных или самых глупых, — Каллахен рассмеялся.
— Стики?
— Ага, Чарли-липучка. Так его называли за глаза. Прозвище ему подходит, права?
— Я его не слишком хорошо знал, — дипломатично ответил я.
Смех гостя перерос в хохот.
— А потом Стики чуть не вырезали глаза, — продолжил он, когда прокашлялся. — И знаешь где? На благотворительном вечере в Нью-Йоркском национальном музее естественной истории, где собрались все сливки общества!
— Возможно, там был строгий дресс код, — пожал я плечами, мысленно матерясь от того, что этому Каллахену удалось так много раскопать.
