Но вместо того, чтобы броситься вперёд и схватить с алтаря то, что принадлежит ей по праву, Фрейя опустилась на снег рядом с ближайшей фигурой. Она положила руки на грудь, чувствуя учащённое биение сердца под множеством тёплых слоёв одежды.

Она сидела.

Смотрела.

И задавалась вопросом, почему не берёт её. Как бы сильно она ни пыталась, она просто не могла взять снежинку. Пока нет.

Затем Фрейя поняла, что чего-то ждёт. Она не знала, чего именно, но точно знала, что заканчивать игру ещё рано.

Глава двадцать восьмая

Она не знала, сколько просидела так на снегу, глядя в центр сада, рядом с заледеневшими фейри. Она размышляла обо всём, что могло здесь произойти. Обо всех ужасах, через которые, должно быть, прошли эти фейри, пленники своих тел, с руками, застывшими в воздухе.

Снежинка была волшебной. В этом Фрейя не сомневалась. Свет играл в стекле, даже когда лучи тусклого утреннего солнца не дотягивались до него. Цвета менялись, переливались, словно внутри этой магической штуковины было нечто живое.

Фрейя прокручивала в голове слова Короля Гоблинов. Всё, что он говорил в их первую встречу и вот недавно, а затем и слова из книги, которые Фрейя никогда от него не слышала, но всё же легко представляла, как они звучат из его уст. Красивый гоблин чётко дал понять, что его вид не такой. Что он сам не такой. И внутри неё скребло неприятное ощущение, словно она что-то упускает.

Эта сделка была несложной. Даже слишком лёгкой для такой простой смертной, как она, хоть она и гордилась тем, что заметила некоторые крошечные детали.

Да, она победила Весеннюю Деву, но не в одиночку.

Она раскрыла тайну Летнего Лорда и обхитрила его, но благодаря подсказкам Короля Гоблинов.

Осенняя Воровка была добра к ней, но только потому, что у неё свои счёты с Королём Гоблинов.

А сейчас?

Кто помогает ей сейчас, когда ей нужно пройти через ещё один двор, но уже без проводника-фейри?

Страх приковал её к месту, пока она не докопается до правды. Пока не убедится, что в Зимнем Дворе нет подвоха. В нынешнем его состоянии, по крайней мере.

Книга была первой подсказкой. Зачем Королю Гоблинов допускать, чтобы его записи хранились в ящике стола в опустевшем замке Зимнего Двора, причём с запиской для некоего путника, чтобы тот смог найти и прочитать? Как-то странно.

Затем, естественно, этот его голос. Он всегда следовал за ней, чтобы увидеть, как она справляется, но нельзя сказать, что он заговаривал с ней в каждом месте, где она бывала. Обычно он хотел спрятаться, а не указать путь.

И последнее — гоблинские колокольчики. Она не видела их поблизости, и это подозрительно — услышать их там, где нет гоблина с товарами на продажу. Это значит, что Король Гоблинов был здесь или, по меньшей мере, что он пытается скрыть от неё что-то.

Гоблины. Колокольчики. Замёрзшие дворы. Всё это не складывалось в единую картину.

Фрейе хватало ума понять, когда с ней играют, и Король Гоблинов явно пользовался моментом. Возможно, время уже вышло. Она понятия не имела, как долго уже странствует или как быстро течёт время во дворах фейри.

Её время могло закончиться задолго до того, как она согласилась на сделку, и всё это, возможно, было просто изощрённым планом, о котором она узнает только в конце. Когда потеряет всякую надежду.

Она смотрела на снежинку, спрятав руки глубже в карманы плаща. Холод едва ли беспокоил её. Она переживала, что это может быть связано с тем, что её обморожение уже дошло до такой стадии, что она больше ничего не чувствует. Хотя её пальцы всё ещё были розовыми. Руки с трудом двигались, но при обморожении это было бы вовсе невозможно.

— Элдридж, — позвала она. Её голос пронёсся по саду в полной тишине, как шуршание юбок в танце под музыку, которой она не слышала. — Я хочу, чтобы ты появился. Сейчас же. С меня хватит этой игры.

Сначала ей никто не ответил. Возможно, он хотел проверить, насколько она искренна. Возможно, он думал, что сможет убедить её в обратном, если подождёт.

У Фрейи есть всё время мира. Сделка казалась какой-то неправильной. Её сестры даже здесь нет — по крайней мере, не в Зимнем Дворе. И правда в том, что Фрейя не знает, сможет ли она когда-нибудь вернуть сестру назад.

Если Король Гоблинов говорил правду, то у Эстер уже появился хвост. Она уже изменилась под действием здешней магии, и возвращаться в мир смертных было бы глупо. Какая жизнь будет ждать её там?

Эстер придётся скрываться в лесу до конца её дней. Она никогда не выйдет замуж. Если муж узнает о хвосте, её сожгут на костре. Жители деревни назовут её ведьмой. Рабой дьявола, у которой его метка оказалась слишком очевидной.

Фрейя не могла позволить этому случиться.

Может быть, им удастся отрезать хвост, но сколько боли ей это причинит? Это магическое изменение, с таким опасно иметь дело. Такая рана может никогда и не зажить.

— Элдридж, — снова позвала она, уже с надрывом в голосе. — Я сказала, что я закончила.

Хотя он не появился перед ней, его голос всё же пролетел над садом. Скользнул сквозь падающий снег, точно змея, прячущаяся в траве.

— Ты не можешь сдаться сейчас, Фрейя. Только не после всего, что ты сделала.

— Я не сдаюсь, — она посмотрела на алтарь, как если бы голос исходил из стеклянного артефакта. — Я никогда не сдамся, если на кону жизнь моей сестры. Но я знаю, что в этой игре нет смысла. Правила менялись слишком много раз. Я ещё мало чего понимаю, но мне кажется, что ты мне лгал.

— Лгал? — выдохнул он ей в ухо. — Фейри не могут лгать.

— Нет, я так не думаю. Ты можешь играть словами так, что правды будет не разобрать. Ты говорил мне, что здесь возможно невозможное, и в то же время… — Фрейя высунула руки из карманов и посмотрела на тёплые пальцы. — Я больше не знаю, что реально, а что нет.

— Здесь всё реально. Твои желания, твои мечты, всё, чего ты хотела в мире смертных, но не могла получить. — Тени зашевелились за одним из застывших фейри. — Ты многое здесь нашла, Фрейя. Осталось только увидеть, что есть магия.

— И что же это?

Она сменила позу, сев на четвереньки,