– Во благо, – пожал плечами Каспиан. – Да и вряд ли они могли о чем-то рассказать даже собственному ребенку.

– Да, но… – Эйви сбилась, присела рядом с женихом, шумно дыша и пытаясь понять, что делать дальше? Что говорить? Как быть?!

– Я тебя поздравляю, – заявил Каспиан. – Теперь у тебя есть бабушка. Странная, конечно, но бывает родня и похуже. А еще есть дядя. У миссис Лемар было двое детей, помнишь? Интересно, кто ее сын?

– Я не знаю Лемаров, – прошептала Эйви.

– И я, – кивнул Каспиан. – Но, если кто-то помог документально изменить прошлое твоей матери, то почему бы не предположить, что с дядей было так же? Интересно, не находишь?

– Я все меньше люблю сюрпризы, – вздохнула Эйви. – Они меня скорее пугают.

– Понимаю, но увы, – Каспиан развел руками, – есть еще одна тема. Даже более важная. И менее приятная.

Эйвери нахмурилась и вспомнила, наконец, зачем вообще они пошли в сад:

– Ты хотел рассказать мне, что узнал про исчезновение отца.

Каспиан кивнул:

– Здесь я нащупал совсем немного, но ты должна это знать.

Если Эйвери считала себя шокированной прежде, то от новых известий вовсе впала в состояние оцепенения. По сведениям Каспиана, отец бургомистра – мистера Диара Брайта – был когда-то начальником местной тюрьмы, затем дослужился до бургомистра и… частично потерял рассудок. У него случился инсульт, болезнь дала побочное действие на голову. Но сам мужчина вовсе не умер, как говорил о нем мистер Брайт. А ведь его отец – как раз тот странный человек, что служит на маяке. Мистер Зейн Брайт. Так его зовут. И он боится отойти от места службы даже на десяток шагов, потому что вне маяка его терзают панические приступы.

Новый бургомистр предпочитает говорить об отце в прошедшем времени и почти не посещает его, называя безвременно ушедшим. Местные привыкли к такому “чудачеству” мистера Брайта.

– То есть смотритель маяка – отец бургомистра? – в недоумении повторила Эйви. – Но тогда что между ними произошло? Диар Брайт всегда был очень добрым человеком. Я знала его, Каспиан, поверь. Он помогал другим, никогда не обижал прислугу, жертвовал на приют сиротам…

– Может, таким образом этот мистер замаливал собственные грязные поступки? – предположил Каспиан. – К слову, мой отец тоже занимается меценатством, но ты никогда об этом не услышишь. Я и сам случайно увидел записи в журнале о финансовой отчетности его стряпчего. А ты про мистера Брайта знаешь. То есть он выставлял добрые дела на показ.

– Просто упоминал о пожертвованиях раз-другой, – пожала плечами Эйви.

– Ровно столько раз, чтобы это отложилось в твоей памяти, – усмехнулся Кас. – Ясно.

– Ты слишком предвзят к нему, – нахмурилась Эйвери.

– А ты слишком наивна, – парировал Каспиан. – Но судьба смилостивилась над тобой и послала меня. Я не привык доверять людям только потому, что они мило улыбаются и иногда – на словах – делают щедрые пожертвования нуждающимся. Все нужно проверять.

На это Эйви возражений не нашла, лишь добавила упрямо:

– Уверена, что найдется разумное объяснение тому, что Диар Брайт перестал общаться с отцом.

– Больным отцом, – поправил ее Кас. – Нуждающимся в помощи и поддержке. Даже интересно будет услышать, почему он так поступил. Потому я и отправил записку Берту. Еще когда корабль плыл на материк, я договорился с мальчишкой-помощником матроса, чтобы тот передал весточку моему кучеру. Пусть осторожно разузнает про бургомистра и его отца. А еще про графа Айверсона. Хотелось бы знать, видели ли его в городе за последние дни? Что вообще слышали о нем? Вдруг он все же успел перебраться на материк и спрятаться там.

– Думаешь, такое возможно? – с надеждой спросила Эйви.

– Вполне, – кивнул Кас. – Судя по тому, что ты узнала, граф Айверсон чувствовал надвигающуюся беду и готовился отразить ее. Или переждать. Не зря он отправлял письмо младшему советнику его величества по вопросам внутренней политики королевства. Да, и еще! Я дам тебе один артефакт, он защитит от ментального воздействия. Ненадолго, но все же…

– Ментального? – Эйви сразу припомнила капитана Галлаха и его попытку проникнуть в ее голову, как только они прибыли на остров.

– В деле замешан очень сильный маг, – кивнул Каспиан. – Менталист. Скорее всего, с высокой степенью дара. Иначе зелье для раскрытия разума, о котором ты говорила, вряд ли могло сработать. Кто-то подсказывал жертвам, принявшим отраву, что делать дальше. Направлял их мысли так, что те совершали ужасные вещи. Ну и на материке в этот раз было жарко не просто так. Я убежден, кто-то направлял диилусов на нас. Слишком сплоченно они нападали, без единого звука, остервенело. Мы рубили их, а они словно не замечали. И потом… Я сказал, что кто-то случайно приложил меня в пылу драки, но на самом деле все произошло немного иначе. На меня напал один из парней. У него был совершенно пустой взгляд, лицо без единой эмоции. Это ментальное вмешательство, Эйвери. Позже, в больнице, я нашел этого парня. Он улыбался и был рад, что у меня все хорошо. Не помнил ничего о своем нападении.

– Ты подозреваешь капитана Галлаха? – уточнила Эйви, ощущая мороз на коже.

– Кроме него, в городе есть и другие сильные одаренные, – ответил Каспиан. – Завтра постараюсь узнать о них подробней.

– А я поищу в книгах, которые купила на материке, способы нейтрализации зелья, раскрывающего сознание. Они наверняка есть, но, скорее всего, вызывают массу побочных эффектов.

– Как и та болотная гадость, которой ты меня опоила, – напомнил Кас.

– Ты сам ее выпил! – отозвалась Эйви.

– Ладно-ладно! Как бы то ни было, эта мерзость спасла мне жизнь, – усмехнулся Каспиан. – И мистер Хари ждет образцы в больнице. Нужно отправить их ему.

– Я передам со служанкой, – кивнула Эйви.

Посмотрев на дом, она притихла, вспомнив о новости про миссис Лемар.

Каспиан предложил опереться на его локоть и сообщил, словно прочитав ее мысли:

– Тебе не обязательно говорить с ней о вашем родстве сегодня. И вообще не обязательно. Если она сама до сих пор не подняла эту тему, то, может, и не признается ни в чем.

– Или ты ошибся, – буркнула Эйви, крепко сжимая его локоть и следуя к дому.

– Хочешь, поспорим? – предложил Кас. – Будешь должна мне еще три желания.

Эйвери не ответила, только покачала головой. Ей было не до шуток. Столько новостей разом не укладывались в голове и заставляли испытывать сильнейшую тревогу.

Каспиан также молчал. Но у порога он остановился, взял Эйви за руку и тихо спросил:

– Ты ведь знаешь, я не позволю, чтобы с тобой произошло что-то плохое?

Она не посмела взглянуть ему в лицо.