вижу, чистая она или грязная, но по запаху в комнате предполагаю второе. Я хмурюсь. В этой комнате негде прятаться. Кроме кровати и раскладушки тут нет мебели, за исключением комода, большинство ящиков которого либо сломаны, либо отсутствуют. Комод с недостающими ящиками напоминает беззубый рот. На окне висит пара самодельных занавесок. Они сдвинуты на одну сторону, и последние лучи зимнего солнца падают на кровать. Простыня с нее частично съехала на пол. Собираясь уходить, я замечаю легкое движение за простыней. Я осторожно подхожу ближе к кровати.

– Привет! – говорю я нежно. – Я тетя из полиции. Здесь кто-нибудь есть?

Я слышу тихое сопение под кроватью. Слава богу. Я опускаюсь на колени перед простыней и сдвигаю ее. Нагнувшись так, чтобы моя голова была всего в нескольких сантиметрах от пола, я заглядываю под кровать с улыбкой на лице и вижу два личика, которые смотрят на меня. Они в порядке. Однако чувство облегчения покидает меня, когда я вижу выпученные глаза и бледную кожу. Это две девочки, одна чуть старше. Спутанные светлые челки обрамляют их круглые лица.

– Привет, я вас нашла, – говорю я. В этот момент я забываю, что мой нос всего в нескольких сантиметрах от грязного ковра. – Вы в порядке, девочки?

Младшая сестра смотрит на старшую. Та кивает мне. Ее глаза похожи на два блюдца.

– Я видела, как папа ударил маму, и теперь мне страшно.

Я протягиваю девочкам руки, они медленно выползают из-под кровати и садятся на пол передо мной. Старшей лет пять, а младшей едва ли исполнилось три. На них тонкие летние платьица с одинаковым рисунком.

– У вас красивые платья, – говорю я, улыбаясь. Я слышу, что приехали парамедики, которых Энди провожает на кухню.

– Как вас зовут?

– Я Лили, – говорит старшая. – Это Файе, – указывает она на младшую. Она опускает глаза на свои бледные колени, а потом опять смотрит на меня. – Я хочу обняться.

Она снова опускает глаза, и я понимаю, что она боится моего отказа. У нее тоненькие ручки и грязное лицо. Белые полоски чистой кожи сияют под глазами. Удивившись, я протягиваю руки, и она прыгает ко мне на колени. Она обнимает меня руками и ногами. Младшая просто наблюдает, и я улыбаюсь ей.

– Все хорошо, милая, – говорю я. В этот момент, когда я должна быть просто женщиной, утешающей ребенка, в моей голове проносится тысяча мыслей. Стоит ли мне прикасаться к чужому ребенку? Позволено ли мне это делать? Что подумает Джоан? Что видели эти девочки? Я хочу забрать их отсюда.

Девочка ерзает у меня на руках.

– Ты слишком твердая, – говорит она. Сначала я не понимаю, о чем она говорит, но потом до меня доходит, что она имеет в виду мой жилет и пояс.

– Прости, дорогая, – говорю я. – Ты хочешь снова сесть рядом с сестричкой?

Она кивает и слезает с колен.

– Теперь все хорошо, девочки. Ваш папа ушел, чтобы успокоиться, а маме сейчас помогут врачи. С ней все будет в порядке, – говорю я, стараясь говорить уверенно.

Я слышу, как внизу хлопает дверь. Кто-то кричит.

– Оставайтесь здесь, девочки, – говорю я, направляясь к двери их спальни. Они обе кивают головой. Я осторожно закрываю за собой дверь.

Ступая на лестницу, я слышу мужской голос в кухне. Кому бы он ни принадлежал, этот человек возбужден. Мне нужно добраться до Энди. Я быстро спускаюсь по лестнице, резко открываю дверь кухни и вижу в центре Энди и какого-то молодого человека. Парень кричит и сквернословит. Энди вытянул руки ладонями вперед, пытаясь утихомирить его.

– Кто это? – спрашиваю я.

Джоан, над которой теперь склонились парамедики, пищит из угла:

– Это мой старший.

Из-за криков мне с трудом удается разобрать ее слова.

– Успокойтесь, Джейсон! – кричит Энди, но парень продолжает ругаться.

– Я, блин, говорил ему! Я говорил, что, если он хоть пальцем ее тронет, я прикончу его!

Джейсон с багровым лицом ходит туда-сюда по кухне. Он выше ста восьмидесяти сантиметров и очень широкоплеч. Мне совершенно не хочется удерживать его. Нам нужно его успокоить как можно быстрее. А еще мы должны вывести его из кухни. На вызовах по поводу домашнего насилия очень важно вывести всех из кухни – там слишком много острых предметов.

– Джейсон, – кричу я, чтобы привлечь его внимание, и тут же понижаю голос, надеясь, что он сделает то же самое. – Джейсон, я понимаю, почему вы рассердились. На вашем месте я бы чувствовала то же самое, но давайте просто позволим парамедикам позаботиться о вашей маме. Они не могут сосредоточиться, когда вокруг так шумно. Выйдем на улицу?

Джейсон смотрит на меня. На секунду мне кажется, что я до него достучалась, но все меняется, когда он подбегает к кухонному столу и достает из держателя огромный нож для разделки мяса.

– Я его предупреждал, – говорит он, медленно произнося каждое слово, чтобы у меня не осталось сомнений по поводу его намерений. Он громко дышит. Сухожилия на его толстой шее напрягаются от ярости. Он смотрит мне прямо в глаза и вытягивает руку с ножом. На мгновение устанавливается полная тишина. Нож, нож, нож. Мы стоим неподвижно, и доли секунды кажутся часами.

Вдруг в кухне раздается крик Энди:

– БРОСЬТЕ НОЖ!

Нет времени доставать дубинку или газовый баллончик. Кухня маленькая, и в ней находятся шесть человек. Вдруг Джейсон кидается на Энди, пытаясь добраться до двери. Энди падает и ударяется головой о стену, а Джейсон подбегает к двери. Я подаюсь вперед и обеими руками хватаю его за предплечье, всеми силами стараясь оттащить назад. Не получается.

– Джейсон, остановитесь. Вы не можете сейчас пойти искать его. Джейсон, остановитесь немедленно! – кричу я, пытаясь его оттащить.

Мне в лицо прилетает слюна Джейсона, когда тот начинает кричать на меня. В его дыхании чувствуется запах сигарет, и мое лицо обжигает жар его ярости.

– Отпусти меня, мать твою. Я его прикончу!

Сквозь все это безумие я слышу сообщение, которое раздается по рации. Это один из моих коллег.

– Мы задержали подозреваемого прямо у дома.

Я знаю, что Джейсон тоже это слышал, потому что его брови сходятся на переносице в порыве решимости. Я знаю, что произойдет через долю секунды. Вот дерьмо. Он ревет и с силой отталкивает меня. Я налетаю на кухонный стол, краем глаза замечая, как сияет нож, которым парень дико размахивает в воздухе. Однако этот нож предназначен не для меня. Я ослабляю хватку всего на секунду, но этого достаточно, чтобы Джейсон вырвался и выбежал из кухни.

Я подскакиваю и